Раз и навсегда

– Верно! – отрезал он; в его низком голосе на этот раз прозвучала угроза. – Помните это и не вводите себя в заблуждение, что под моей свирепой маской скрывается домашняя болонка. Десятки женщин делали такую ошибку и потом весьма раскаивались.

Виктория побежала от него, не в силах сдержать дрожь. Как она могла вообразить, что они могут быть друзьями! Он бесстрастен, циничен, порочен и жесток; у него крутой, опасный нрав; и кроме того, совершенно очевидно, что он неуравновешенный тип! Ни один мужчина в здравом уме не станет целовать женщину с такой нежностью и страстью и так нагло флиртовать с ней, чтобы через минуту превратиться в холодного, полного ненависти субъекта. Конечно, он не домашняя болонка – он скорее так же опасен и непредсказуем, как пантера!

Несмотря на то что она шла так быстро, как только могла, Джейсон, шагавший большими шагами, легко держался рядом, и они подошли к круговой дорожке у парадного подъезда одновременно.

Граф Коллингвуд ждал их, уже оседлав великолепного гнедого жеребца, с Джоном, уютно восседавшим в седле перед ним.

Возмущенная, сердитая, Виктория коротко попрощалась с гостем, неловко улыбнулась Джону и, вручив ему парусник, поспешила в дом.

Джон проследил за ней взглядом, посмотрел на Джейсона, а затем озабоченно обратился к отцу:

– Он не отшлепал мисс Тори? Граф весело взглянул на мокрую рубашку Джейсона, затем перевел взгляд на лицо милорда.

– Нет, Джон, лорд Филдинг не отшлепал ее. – А Джейсону он сказал:

– Попросить Кэролайн заехать завтра к мисс Ситон?

– Приезжай с ней, и мы продолжим нашу деловую беседу.

Роберт кивнул. Бережно обняв сына, он пришпорил своего норовистого скакуна, и тот легким галопом поскакал по дорожке.

Джейсон проводил их взглядом, а затем лицо его вместо доброжелательного приняло угрюмо-недовольное выражение: он вспомнил то, что произошло там, возле речки.

Глава 9

Даже к вечеру следующего дня Виктория все еще не могла выбросить из головы впечатление от безумного поцелуя Джейсона. Сидя на траве подле Вилли, пока он глодал косточку, принесенную ею, она наблюдала за ним и снова вспоминала непринужденную улыбку Джейсона после поцелуя. У нее заныло под ложечкой, когда она сравнила свою невинность и глупость с его искушенностыо.

Как могло случиться, что сначала он целовал ее так взахлеб, словно ничего важнее для него не существует на свете, а уже через минуту шутил по этому поводу? И как только она смогла собраться с силами, чтобы казаться такой же веселой и беспечной, как он, в то время как все ее чувства были обострены и зубы выбивали дробь? И после всего этого как он мог смотреть на нее такими холоднющими глазами и рекомендовать ей не совершать ошибок, которые совершили десятки других женщин?

Что заставило его так поступить? С ним невозможно иметь дело, его просто немыслимо понять! Она пыталась подружиться с ним, и это кончилось тем самым роковым поцелуем. Кто их разберет в этой Англии: может, здесь подобный поцелуй считается самым обычным делом и у нее нет оснований чувствовать себя виноватой и сердитой? Но она все же не могла избавиться от этих чувств. Ее охватила тоска по Эндрю, и она содрогнулась от стыда за то, что по собственной воле ответила на поцелуй Джейсона.

Виктория подняла голову, когда увидела, что Джейсон идет к конюшне. В это утро он собирался поехать на охоту, так что у нее была возможность избежать встречи с ним, пока она не привела свои мысли в порядок. Однако передышке не дано было состояться: к парадному подъезду подкатил экипаж графа Коллингвуда. Нехотя она поднялась.

– Пойдем, Вилли, – напряженным голосом позвала девушка. – Давай сообщим лорду Филдингу о прибытии графа и графини, тогда бедняге О'Мэлли не придется лишний раз идти на конюшню.

Пес поднял большую голову, посмотрел на нее умными глазами, но не двинулся с места.

– Пора перестать прятаться от людей. Я ведь тебе не прислуга, и я отказываюсь постоянно таскать тебе сюда еду. Нортроп сказал, что тебя всегда кормили на конюшне. Пойдем, Вилли! – повторила она, решив настоять на своем хотя бы в этом небольшом деле. Она сделала еще два шага и подождала.

Пес встал с земли и взглянул на нее; по его встревоженному виду она убедилась, что он понял приказ.

– Вилли, – раздраженно сказала девушка, – мне до смерти надоело высокомерие мужчин. – Она щелкнула пальцами. – Я сказала: пойдем! – И она снова сделала шаг, оглянувшись через плечо, готовая тащить пса за загривок, если он заупрямится. – Пошли! – резко скомандовала Виктория, и на этот раз он поплелся за ней.