Само совершенство. Том 1

Его пальцы, ни на секунду не прекращая двигаться, проникали все глубже и глубже. Почувствовав, как его губы сомкнулись вокруг ее соска, Джулия предприняла последнюю отчаянную попытку протеста, но ничего не получилось. Бедра, помимо ее воли, уже выгибались дугой под его руками. Правда, на какое-то мгновение тихий смех Зака почти полностью парализовал ее, но уже в следующую секунду ее собственное, ненавистное в своей слабости тело, в который раз предало Джулию, жадно отвечая на его расчетливые ласки.

— Ты же совершенно мокрая, — насмешливо сказал Зак, и даже абсолютная бессердечность того, что он с ней делал сейчас, не могла остановить горячих, все более сильных волн желания. — Ты хочешь меня, Джулия?

Она отчаянно хотела его. Она чувствовала, что если немедленно, сейчас же не испытает фантастических ощущений, которые только он мог ей дать, то просто умрет от неудовлетворенного желания.

— Иди к черту! — задыхаясь, прошептала Джулия.

— Я и так уже там, — прошептал Зак, приоткрывая языком ее губы, в то время как его бедра плотно прижались к бедрам Джулии, чтобы она могла в полной мере ощутить, как он ее хочет. — Ну скажи, что хочешь меня, — попросил он.

Ощущение близости его возбужденного тела и настойчивых поцелуев оказалось гораздо сильнее, чем Джулия могла вынести. Ее собственное тело начало дрожать от с трудом сдерживаемого, мучительного желания, а ответ походил скорее на отчаянный всхлип:

— Я хочу тебя…

В то же самое мгновение он вошел в нее и, быстро работая бедрами, довел до оргазма за считанные секунды… По телу Джулии еще продолжали пробегать волны дрожи, а Зак уже вышел из нее, небрежно высвободился из ее объятий и встал.

— Как я и предполагал, на это ушло ровно три минуты, — сообщил он и решительно захлопнул за собой дверь.

Джулия оцепенела. Но не от холода, а от сознания того, что Зак действительно смог доказать свою точку зрения таким омерзительным способом. Чувствуя себя полностью разбитой и эмоционально, и физически, она свернулась клубком и натянула на себя одеяло, сползшее на пол. Но глаза ее были сухи. В этот момент Джулия поклялась самой себе, что больше не прольет из-за него ни единой слезинки. Никогда.

Зак сидел в кресле перед камином, уронив голову на руки, и изо всех сил старался ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Он сделал именно то, что собирался сделать, и даже больше; он доказал и ей, и самому себе, что абсолютно в ней не нуждается, даже в сексуальном плане. Он также доказал ей, что ему совершенно безразлично то, что утром она собирается уехать отсюда.

Он весьма эффективно добился именно того, к чему стремился. И еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким опустошенным. Никогда в жизни ему еще не было так стыдно за себя.

Конечно, после сегодняшней ночи у Джулии не останется никаких иллюзий в отношении него. Она его окончательно возненавидит и будет совершенно права. Но еще больше он ненавидел себя сам. Он презирал себя за то, что сделал с ней, а также за совершенно непонятную и незнакомую ему прежде слабость, из-за которой ему хотелось немедленно же отправиться в спальню Джулии и умолять ее о прощении. Выпрямившись в кресле, он взглянул на постель, в которой они вместе провели столько счастливых минут, и понял, что не сможет там спать в одиночестве. Особенно зная о том, что она тоже без сна лежит в соседней комнате и ненавидит его.

Глава 39

Когда на рассвете Джулия выбралась из постели, ключи от «блейзера» лежали на туалетном столике, а во всем огромном доме царила жуткая тишина. Мучения и боль прошлой ночи уступили место какому-то тупому безразличию, и Джулия двигалась чисто автоматически, даже не отдавая себе отчета в собственных действиях. Единственное, чего ей хотелось, — это поскорее выбраться отсюда и никогда, ни при каких обстоятельствах не думать и не вспоминать о том, что здесь произошло. Забыть обо всем. Забыть о том, что она вообще когда-то встретила Захария Бенедикта и была настолько глупа, что влюбилась в него. Если любовь делает человека уязвимым и легкоранимым, то упаси Господи еще раз влюбиться в кого-нибудь. Достав из стенного шкафа нейлоновый мешок, Джулия наскоро побросала туда свои вещи и направилась к выходу.

На пороге она ненадолго остановилась и обвела прощальным взглядом спальню, чтобы удостовериться, что ничего не забыла. Выключив свет, Джулия беззвучно повернула дверную ручку и шагнула в полумрак гостиной, но тотчас же застыла как вкопанная. Сердце бешено стучало в груди — у окна, спиной к ней, засунув левую руку в карман брюк, стоял Зак. Заставив себя отвести взгляд от этого призрачного силуэта, Джулия повернулась и на цыпочках направилась к входной двери. Но не успела она сделать и двух шагов, как раздался знакомый голос: