Триумф нежности

В начале шестого Кэти вышла через вращающиеся стеклянные двери и бросилась по дорожке к машине Рамона. Она опустилась на сиденье, смело встретив его вопросительный взгляд:

— Я не уволилась, взяла отпуск на месяц. У него окаменел подбородок. Кэти покачала головой и улыбнулась — она была уверена, что поступила правильно.

— Не сердись. Я это сделала потому, что…

— Не теперь! — отрывисто сказал он. — Мы это обсудим, когда доберемся до твоей квартиры.

Они молчали всю дорогу. Молча вошли в квартиру. Кэти почувствовала себя безмерно усталой. Она положила сумку, пожала плечами и повернулась к нему:

— С чего ты хочешь, чтобы я начала? Он сжал ее плечи.

— Почему? — грубо сказал он, встряхнув ее. — Скажи почему!

Кэти пыталась смотреть своими голубыми, расширенными от страха глазами прямо ему в лицо.

— Пожалуйста, не смотри на меня так. Я понимаю — ты задет, ты в ярости, но для этого нет причины. — Она забралась под его мягкий свитер: ладони гладили его мускулистую грудь, пытаясь хоть как-нибудь успокоить.

Это привело к неожиданному результату. Он оттолкнул ее руки:

— Не пытайся отвлечь меня своими ласками, это излишне. Это не та игра, в которую мы играем.

— Я не играю в игры! — взорвалась Кэти, освобождаясь из его рук с неожиданной силой. — Если бы я захотела играть, я солгала бы тебе, что отказалась от должности.

Гордо прошествовав мимо него на середину комнаты, Кэти остановилась и повернулась к нему.

— Я решила попросить о четырехнедельном отпуске, потому что смогу подать в отставку, находясь в Пуэрто-Рико. И это очень важно. Вирджиния Джонсон не только мой босс, я ее люблю и безмерно уважаю. Она выглядела бы полной дурой, если бы я подала в отставку без предупреждения. — Кэти упрямо вздернула подбородок и продолжала свою гневную тираду:

— И еще кое-что очень важно… Если я уволюсь без предупреждения, они все будут довольны — еще бы, мужчины не удирают, чтобы жениться. Я не могу предавать свой пол. Из Пуэрто-Рико я сообщу, что ухожу, поскольку мне предоставлена лучшая должность. Я думала, что это будет должность твоей жены! — с вызовом закончила она.

— Спасибо, — едва ли не робко сказал Рамон и начал приближаться к ней улыбаясь.

Кэти, чье настроение заметно улучшилось, отступила.

— Я еще не закончила, — сказала она, ее глаза блестели. — Ты говорил мне, что хотел бы видеть наши отношения честными, а когда я веду себя честно, ты запугиваешь меня. Если ты хочешь, чтобы я была с тобой откровенной, я должна быть уверена, что ты готов выслушать правду.

Ты был несправедлив несколько минут назад, и я думаю, у тебя невыносимый характер!

— А у тебя, злюка? — нежно спросил ее Рамон.

— Не думаю! — воскликнула Кэти, топнув каблучком. — Когда я дотронулась до тебя, я хотела быть ближе к тебе. Я не лукавила!

Измученная своими жалобами, Кэти сердито смотрела в сторону, избегая встретиться с ним взглядом. В голосе Рамона были и признание его вины, и просьба:

— А сейчас ты не хочешь коснуться меня?

— Ничуть!

— Даже если я скажу, что виноват, Кэти?

— Да.

— И ты не мечтаешь быть ближе ко мне, Кэти?

— Нет, не мечтаю.

— Посмотри на меня. — Пальцы Рамона коснулись ее подбородка, приблизили ее лицо к себе. — Я неосторожно задел тебя, теперь ты — меня, и все это, несмотря на наше влечение друг к другу. Мы можем изощряться в нанесении уколов друг другу, пока гнев не испарится, или не делать этого, а попытаться понять друг друга. Я не знаю, какой путь ты выберешь.

Она посмотрела в его полные решимости глаза и все поняла. Черты ее лица дрогнули. Перед ним стояла прежняя Кэти — милая, ранимая и… смущенная. От прошедшей грозы ее голубые глаза потемнели. Она глубоко вздохнула, как ребенок, и храбро сказала:

— Обними меня.

С нежностью, в которой сквозило нетерпение, Рамон заключил ее в свои объятия.

— И я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

— Как? — нежно выдохнул он.

— Как друга — ты же не сердишься, — ответила Кэти, смущенная вопросом.

Его губы прижались к ней, они были теплыми, но плотно сжатыми.

— И не только дружески, — задыхаясь, уточнила она.

Его губы жадно прильнули к ней, его руки неутомимо гладили ее по плечам, по спине, затем скользнули ниже, заставляя теснее прижаться к его возбужденному телу. Продолжая целовать, он опустил ее на софу и пытался расстегнуть крошечные пуговицы шелковой блузки. Не справившись с ними, он, чисто по-мужски, переложил всю работу на Кэти.