Что я без тебя...

Мэтью, хотя и был младшим компаньоном семейной фирмы, так поднаторел в делах Уэстморлендов, что несколько лет назад брат графа, герцог Клеймор, пригласил его для особого поручения. Правда, в то время Мэтью не был достаточно уверен в себе и, когда узнал, что за поручение, даже хотел отказаться. Но сейчас он набрался опыта и знаний и не раздумывая готов был взяться за любое, самое деликатное дело.

Итак, он терпеливо, с напускным безразличием ждал, когда граф изложит ему суть проблемы, касающейся то ли какого-нибудь сложного контракта, то ли изменения условий завещания, но скорее всего это будет что-то сугубо личное, какой-нибудь финансовый или имущественный вопрос, связанный с нынешней любовницей графа или конфиденциальным благотворительным даром.

Наконец Стивен отложил в сторону письмо управляющего поместьем в Нортумберленде и, откинувшись в кресле, рассеянно смотрел на сложную лепнину украшенного фресками потолка высотой почти в восемь метров. Затем мысли его перескочили с письма управляющего на Чариз Ланкастер, проблему более сложную. Но только он собрался заговорить со своим поверенным, как появился помощник дворецкого, пожилой мужчина, в котором Стивен не сразу узнал бывшего служащего Берлтона, и, вежливо кашлянув, сказал с отчаянием в голосе:

— Мисс Ланкастер требует, чтобы ей разрешили встать с постели, милорд. Не знаю, что делать.

Стивен невольно улыбнулся, решив, что девушке стало гораздо лучше, и, взглянув на дворецкого, сказал:

— Передайте ей, что еще целую неделю она должна лежать в постели и что после ужина я к ней зайду.

Словно не заметив, что на обычно бесстрастном лице Мэтью удивление сменилось восхищением, а восхищение тревогой, и не подумав о том, что своей улыбкой мог ввести слугу в заблуждение, Стивен без обиняков приступил к делу.

— Кажется, у меня появилась невеста, — начал он.

— Мои самые сердечные поздравления! — просиял Мэтью.

— Не моя невеста, а Артура Берлтона. Лихорадочно соображая, как ответить на это откровение, поверенный после паузы произнес:

— Тогда передайте, пожалуйста, мои… гм., поздравления этому джентльмену.

— Не могу. Он мертв.

— Очень жаль.

— И в его гибели повинен я.

— Это уже хуже, — вырвалось у Мэтью.

Дуэли теперь были строго запрещены законом, и суды в этих делах занимали жесткую позицию. А тут еще граф в открытую спит с невестой пострадавшего.

Но у Мэтью в голове уже почти выстроилась оптимальная линия защиты.

— Шпаги или пистолеты?

— Ни то, ни другое. Экипаж.

— Простите?

— Я на него наехал.

— Это уже что-то новое, — рассеянно заметил Мэтью, — но строить защиту гораздо легче. — От волнения Мэтью не заметил странного взгляда графа и с глубокомысленным видом продолжал; — Суд можно убедить в том, что вы не собирались убивать своего соперника, иначе предпочли бы дуэль. Ведь все знают, как вы отлично стреляете. Найдется по крайней мере дюжина свидетелей, которые подтвердят этот факт, например, Теодор Киттеринг. До того как вы ранили его в плечо, он был первоклассным стрелком. Нет, его лучше в это не втягивать, во-первых, он вас недолюбливает, а во-вторых, на суде может всплыть сам факт дуэли с ним. Да мы и без Киттеринга сумеем убедить судей, что у вас не было намерения погубить Берлтона и что это был просто несчастный случай.

Тут Мэтью наконец перевел глубокомысленный взгляд со стены кабинета на графа, который в этот момент очень четко, с расстановкой произнес:

— Вы можете счесть меня тупицей, но я совершенно не понимаю, черт побери, о чем вы толкуете!

— Простите?

— Уж не думаете ли вы, что я нарочно на него наехал?

— Да, именно так я и думаю.

— А могу я поинтересоваться, — процедил его милость сквозь зубы, — зачем это мне понадобилось?

— Возможно, причина заключалась… м-м… возможно, это связано с… м-м… некой молодой леди, которую вы не выпускаете из вашей… м-м… спальни.

Граф издал какой-то странный звук, похожий на смешок, хотя ему сейчас было не до смеха.

— Какой же я осел! — воскликнул он. И выпрямившись в кресле, он заговорил деловым тоном:

— На прошлой неделе Чариз Ланкастер, молодая женщина, которая находится сейчас в моих покоях, приехала из Америки в Англию. Она была помолвлена с Берлтоном, и по особому разрешению их свадьба должна была состояться на следующий день. Поскольку я оказался виновником его гибели и, кроме меня, некому было ей рассказать о случившемся, я встретил судно и сообщил ей печальную весть. Мы как раз беседовали на пристани, когда какой-то идиот потерял управление лебедкой, клеть с грузом сбила девушку с ног, и при падении она поранила голову.