Что я без тебя...

— Не надо! — крикнула она, проклиная себя за то, что в голосе ее прозвучали страх и мольба. — Пожалуйста, не надо… прошу вас!

Стивен поднял голову, но не отпустил девушку, вглядываясь в ее бледное, испуганное лицо. Тут он заметил, что его рука лежит у нее на груди. Неужели он потерял контроль над собой? Такого с ним никогда не бывало.

Ее глаза стали еще больше от ужаса, а сердце под его ладонью билось, как пойманная птица. Он только хотел подчинить ее своей воле, сделать благоразумной, а вовсе не унизить или вселить в нее страх. И уж конечно, он не собирался сломить ее необычайную силу духа. Даже сейчас, когда она не могла двинуться с места, находясь полностью в его власти, ее серые глаза, осененные длинными ресницами, метали молнии, подбородок был упрямо вздернут. Оставалось лишь удивляться тому, как мужественно она сопротивлялась.

Шерри прекрасна даже в гневе, думал Стивен, любуясь огненно-рыжей прядью волос, трепетавших на ее щеке. Все в этой удивительной девушке: гордость, дерзость, нежность, мужество, ум.

И она будет принадлежать ему, эта восхитительная, пылкая девушка с золотисто-каштановыми волосами, которую он сейчас обнимает. Она родит ему детей, займет за столом место хозяйки и, хотя останется такой же дерзкой и непокорной, никогда не наскучит ему, не только в постели, но и вообще. Двадцати лет опыта любовных похождений было достаточно, чтобы понять это. Возможно, когда к Шерри вернется память, она будет не в восторге от подобного поворота событий, но это мало беспокоило Стивена.

С той самой минуты, когда она положила свою маленькую руку в его большую и сильную и сладко заснула, какие-то невидимые нити соединили их, и все ее слова и поступки в этот вечер не могли убедить Стивена в том, что она хочет разорвать эти нити и не желает его так же сильно, как он — ее. Просто она не знала, что в потоке обрушившихся на нее сплетен нет и намека на правду, и потому так бурно отреагировала.

Стивену понадобилось всего несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Это не укрылось от Шерри, и она с мольбой в голосе, но в то же время твердо сказала:

— Позвольте мне вернуться на свое место, — после чего граф ко всем ее замечательным качествам мысленно прибавил еще и проницательность. Однако просьбы ее не выполнил и, пристально глядя на нее, спокойно, но очень решительно заявил:

— Дело в том, что прежде, чем вы выйдете из кареты, нам нужно кое о чем договориться.

— О чем же?! — воскликнула Шерри.

— Вот о чем, — ответил он, одной рукой зарывшись в ее волосы, а другой повернув лицо Шерри к себе, чтобы запечатлеть на ее губах поцелуй.

Шерри заметила хорошо знакомый блеск в его глазах и, глубоко вздохнув, попыталась отвернуться, затем попробовала вырваться, но напрасно. И тут он коснулся ее губ с такой нежностью, что Шерри замерла. С той же нежностью Стивен один за другим брал выстроенные ею оборонительные рубежи. Когда же наконец их губы слились, Стивен выпустил ее волосы и стал ласково гладить затылок. Он готов был целовать ее до бесконечности, словно находился не в карете, а в постели, не пропуская ни единого изгиба ее губ, сердце у Шерри учащенно забилось, и она стала сдаваться. Неужели перед ней снова тот ласковый и заботливый Стивен, ее жених, который провел ночь у ее постели, когда она лежала больная. Тот самый Стивен, который смешил ее своими шутками и без конца целовал? Но что-то новое появилось в его ласках, едва уловимое. Он был как-то особенно настойчив, словно получил право обладать ею. Не задумываясь над причиной этой перемены, Шерри с особой силой ощутила его мужское обаяние и уступила. Она уже не пыталась вырваться из его крепких объятий. Все казалось ей восхитительным, даже покачивание кареты. Единственное, что ей удалось, и то ценой невероятных усилий, не раскрыть губы навстречу его языку. И Стивен словно бы отступил, оставил в покое ее губы, провел языком по щеке, коснулся виска, уголка глаз, мочки уха и снова виска. Горячая волна желания захлестнула Шерри. Предчувствуя победу, Стивен ринулся в атаку, и девушка потерпела поражение, ответив наконец на его поцелуй. Она слегка раскрыла губы, и язык Стивена сладострастно коснулся ее языка.

Шерри скользнула рукой по его груди и еще крепче прижалась к нему. Торжествуя победу, Стивен стал еще неистовее ее целовать, мучая и дразня. И теперь пламя гнева, обиды и унижений, разгоревшееся в душе Шерри, запылало еще ярче от вспыхнувшей страсти, и Стивен наконец добился поцелуя, которого так жаждал. Его пальцы скользнули по ее груди и, добравшись до соска, слегка сжали его. Губы Шерри искали его губы, она едва слышно постанывала, а когда коснулась языком его губ, дыхание его участилось. Он услышал это собственными ушами, но ничего не мог с собой сделать. Играя ее волосами, Стивен не заметил, как порвал стягивающую их нитку жемчуга, и на руки ему посыпались жемчужины вперемешку с рыжими прядями. Напрасно он твердил себе, что это безумие, что они в карете, едут на бал… Ее соблазнительная грудь, которую он ощущал под своей ладонью, буквально лишила его разума, и он рванул корсет. Шерри опомнилась и, не на шутку испугавшись, вцепилась ему в руку, но он, усмехнувшись, склонился к ее груди.