Рай. Том 1

Оказавшись во дворе, он миновал заросший сорняками участок, бывший когда-то огородом его матери, и начал внимательно вглядываться в окружающие поля, пытаясь обнаружить Мередит. Он был уже на полпути к забору, когда увидел Мередит, и едва не затрясся от страха. Гнедая лошадь ровным галопом шла вдоль забора, а Мередит низко пригнулась к самой ее шее, не обращая внимания на то, что длинные белокурые волосы развеваются по ветру. Когда Мередит приблизилась, Мэтт понял, что она собирается свернуть и направить лошадь к амбару. Он тоже устремился туда, не сводя с нее глаз, чувствуя, как сердце бьется ровнее, а страх тает. Мередит Бенкрофт сидела в седле как настоящая аристократка — легко, гордо, и лошадь беспрекословно повиновалась ей.

— Привет, — окликнула она с раскрасневшимся, сияющим лицом и остановила лошадь у амбара, рядом с копной гнилого сена. — Нужно немного поводить ее, — добавила она.

Мэтт потянулся к узде, но тут все случилось одновременно: Мэтт зацепился за зубья старых грабель лежавших на земле как раз в тот момент, когда Мередит перекинула ногу через спину лошади, чтобы спрыгнуть, и рукоятка грабель, взлетев, ударила животное по носу. Лошадь, возмущенно фыркнув, взбрыкнула. Мэтт отпустил узду и безуспешно попытался схватить Мередит, а она сползла спиной вперед и свалилась на сено, но тут же соскользнула на землю.

— Черт возьми! — выругался он и, нагнувшись, схватил ее за плечи:

— Ты ушиблась?

Мередит, благополучно приземлившаяся на сено, не пострадала, просто ужасно смутилась и сконфузилась.

— Ушиблась? — повторила она с комическим ужасом, быстро вскочив на ноги. — Моя гордость не просто ранена, она уничтожена, истреблена…

Мэтт, тревожно сузив глаза, присматривался к ней.

— А малыш?

Мередит перестала стряхивать пыль и соломинки с джинсов, позаимствованных у Джули.

— Мэтт, — сообщила она с видом заносчивого превосходства, держась за многострадальную задницу, — это не то место, где находится ребенок.

Мэтт наконец понял, что она имеет в виду, как именно упала. Радость и облегчение, охватившие его, были так велики, что он нашел в себе силы немного подразнить Мередит. Бросив на нее деланно-недоуменный взгляд, он осведомился:

— В самом деле? Невероятно.

Несколько минут Мередит с удовольствием наблюдала, как он прогуливает лошадь, но потом вспомнила кое-что и радостно улыбнулась:

— Сегодня я довязала тебе свитер! — объявила она. Мэтт остановился и с сомнением уставился на нее:

— Ты переделала эту длинную веревочную штуку в свитер? Для меня?

— Ну конечно, нет! — оскорбленно хмыкнула Мередит. — Та длинная штука вроде веревки вязалась просто для практики. А сегодня я связала свитер, то есть не свитер, а жилет, но это все равно. Хочешь посмотреть?

Мэтт кивнул, но выглядел при этом таким ошеломленным, что Мередит закусила губу, пытаясь не рассмеяться. Через несколько минут она появилась на пороге дома с бежевым жилетом крупной вязки, с воткнутым в него крючком и мотком пряжи. Мэтт как раз выходил из амбара, и они снова встретились у копны с сеном.

— Ну вот, — пробормотала она, вынимая из-за спины свою ношу, — что ты об этом думаешь?

Взгляд Мэтта, полный нескрываемой тоски, скользнул по ее рукам и поднялся к невинно-доверчивому лицу. Он был явно ошеломлен и тронут неожиданным подарком ибо никогда не предполагал, что Мередит может сделать что-то специально для него. Она сама не ожидала такой реакции и теперь чувствовала некоторую неловкость из-за того, что внезапно решила подшутить над Мэттом.

— Поразительно! — наконец выговорил он. — Как по-твоему, он мне впору?

Мередит была уверена в этом. Она сама перебрала свитеры, сложенные в шкафу, чтобы не ошибиться и купить нужный размер, а когда привезла домой жилет, постаралась отпороть все этикетки.

— Думаю, да.

— Дай-ка я примерю.

— Прямо здесь? — спросила Мередит и, когда Мэтт кивнул, вытащила крючок, пытаясь побороть неотступные угрызения совести.

Мэтт с бесконечной осторожностью взял у нее жилет, натянул поверх полосатой рубашки и поправил воротник.

— Ну как? — поинтересовался он, подбоченившись и слегка расставив ноги.

Выглядел он великолепно — широкоплечий, узкобедрый, грубовато-красивый, и убийственно-сексуальный даже в этих выцветших джинсах и недорогом свитере.

— Мне он нравится, особенно потому, что ты связала его сама и для меня.