Рай. Том 1

Две недели спустя врач уже не улыбался и уверенность сменилась озабоченностью. Снова началось кровотечение, на этот раз куда более обильное. Мередит ушла от доктора со строгим напутствием двигаться как можно меньше. Как хотела она, чтобы Мэтт был рядом!

Добравшись до дома, она позвонила Джули, чтобы поговорить с кем-то из близких Мэтта. Перед этим Мередит разговаривала с Джули еще дважды, и каждый раз и она и Патрик сообщали, что получили весточку от Мэтта.

Этой ночью Мередит долго лежала без сна, умоляя малыша потерпеть и не торопиться на свет, заклиная Мэтта написать ей. Прошел уже месяц с последнего письма. В нем он сообщал, что очень занят и устает к вечеру. Это можно было понять, но в таком случае почему Мэтт регулярно переписывается с семьей?

Мередит, словно желая защитить малыша, загородила ладонями живот.

— Твой папа, — прошептала она, — получит от меня очень строгое письмо, вот тогда узнает!

По-видимому, угроза сработала, потому что Мэтт проехал в машине восемь часов, чтобы добраться до телефона. Она была так рада слышать его, что едва не сломала трубку, но его голос почему-то казался холодноватым и довольно резким.

— Коттедж так и не освободился, — сообщил он. — Я нашел другой домик в маленькой деревне. Правда, смогу приезжать туда только по выходным.

Но теперь Мередит не могла ехать, поскольку доктор велел являться на осмотр каждую неделю, поменьше ходить и почти весь день лежать. Однако ей не хотелось пугать Мэтта, рассказав об угрозе выкидыша. С другой стороны, она была так зла на него за упорное молчание и так боялась за ребенка, что решила не скрывать правду.

— Я не могу приехать. Доктор велел оставаться дома и постараться не делать резких движений.

— Странно, — отпарировал он, — весьма странно. На прошлой неделе прилетал Соммерс и рассказывал, что ты со своей подругой Лайзой появились в «Гленмуре»и очаровали всех мужчин.

— Это было до того, как я ездила к доктору.

— Понятно.

— А ты требуешь от меня, — с непривычным для нее сарказмом отрезала Мередит, — торчать у телефона день за днем и ждать, пока соизволишь написать письмо?

— Могла бы попытаться для разнообразия! — бросил он. — Кстати, корреспондент из тебя тоже неважный.

Мередит восприняла это как насмешку над стилем ее посланий и взбесилась так, что едва не повесила трубку.

— По-видимому, больше тебе нечего сказать?

— По-видимому.

На этом разговор закончился, и Мэтт, бессильно прислонившись лбом к стене, закрыл глаза, пытаясь выбросить из памяти и телефонный звонок и муки, им причиненные. Он пробыл в Венесуэле всего три месяца, а Мередит больше не собиралась в Южную Америку, и вот уже несколько недель от нее не было ни слова. Кроме того, она успела возобновить прежнюю светскую жизнь и солгала насчет того, что врач велел ей лежать дома в постели.

«Ей всего восемнадцать, — с горечью напомнил себе Мэтт. С чего бы ей сидеть в одиночестве?»

— Дьявол! — беспомощно пробормотал он, сознавая бесполезность их отношений, но через несколько минут решительно выпрямился. Еще несколько месяцев, и дела на буровой пойдут лучше, и Мэтт настоит на том, чтобы ему дали несколько выходных — тогда можно будет слетать домой и увидеться с ней. Мередит ни писала и что бы ни делала; сердцем Мэтт чувствовал, что это все еще так. Он побывает дома и, когда они будут вместе, сможет уговорить ее поехать с ним в Венесуэлу.

Мередит повесила трубку, бросилась на постель и горько разрыдалась. Мэтт словно между прочим сообщил о том, что нашел подходящее жилье, и похоже, ему все равно, приедет она или нет.

Выплакавшись, она вытерла глаза и написала ему длинное письмо, извиняясь за то, что была таким «плохим корреспондентом», за то, что вышла из себя, и, пожертвовав гордостью, призналась, как много значат для нее его письма. Кроме того, Мередит подробно рассказала о визите к врачу.

Закончив письмо, она отнесла его вниз, Альберту. Она уже давно не сторожила у почтового ящика в ожидании писем, которые все равно не приходили. Альберт, выполнявший обязанности дворецкого и водителя, как раз вошел с пыльной тряпкой в руках. Миссис Эллис взяла трехмесячный отпуск, и Альберт неохотно принял на себя и ее работу.

— Альберт, пожалуйста, будьте так добры, отправьте письмо, — попросила Мередит.

— Конечно, — кивнул дворецкий, и как только Мередит ушла, отнес письмо в кабинет мистера Бенкрофта, открыл антикварный секретер и бросил очередное послание на пачку других, половина из которых была оклеена венесуэльскими марками.