Рай. Том 1

— Он думает, что это прекрасно воспитывает характер. Моя бабка и его сестра туда ходили.

— Похоже, твой отец не в себе.

— Наверное, зато у него благие намерения. Лайза пожала плечами и намеренно бесцеремонно бросила:

— В таком случае он ведет себя, как большинство отцов.

Это прозвучало слабым намеком на примирение, нерешительным подтверждением общности, роднившей подруг, и в комнате воцарилось молчание. Разделенные огромной кроватью в стиле Людовика Четырнадцатого и почти непреодолимой классовой пропастью, эти необычайно способные и обладающие блестящим умом девочки наконец-то осознали всю степень различий между ними и сейчас взирали друг на друга со смесью угасающей надежды и настороженности.

— Наверное, мне лучше уйти, — выговорила наконец Лайза.

Мередит тоскливо оглядела нейлоновый рюкзак, который принесла с собой Лайза с очевидным намерением переночевать у подруги, подняла руку в немой мольбе, но тут же опустила, поняв, что всякие просьбы бесполезны.

— Мне тоже скоро пора уезжать, — сказала она вместо этого. — Желаю… хорошо провести время.

— Фенвик может подвезти тебя домой после того, как высадит меня у отеля.

— Я могу дождаться автобуса… — начала было Лайза, но в этот момент впервые по-настоящему обратила внимание на платье Мередит и в ужасе осеклась:

— Кто… кто выбирает тебе одежду? Неужели ты в самом деле собираешься надеть это сегодня?

— Да. Не нравится?

— Ты хочешь знать правду?

— Не очень.

— Ну а как бы ты сама отозвалась об этом платье? Мередит расстроенно вздохнула:

— Слово «безобразное» что-то значит для тебя? Закусив губу, чтобы скрыть смех, Лайза подняла брови:

— Если ты знала, что оно уродливое, почему купила?

— Отец посчитал его самым подходящим.

— У твоего отца вшивый вкус.

— Ты не должна говорить таких слов, как «вшивый», — тихо поправила Мередит, понимая, что Лайза совершенно права и платье действительно уродливое. — Они выставляют тебя грубой и бесчувственной, а ведь это не правда. Конечно, я не умею одеваться, укладывать волосы, зато точно знаю, как нужно правильно говорить.

Лайза смотрела на нее с открытым ртом, и в это мгновение что-то неуловимо изменилось: родилось, возникло пока еще такое робкое родство столь несходных между собой душ, неожиданно понявших, как много они могут дать друг другу. Медленная улыбка зажгла карие глаза Лайзы. Склонив голову набок, она придирчиво осмотрела платье Мередит.

— Оттяни плечи немного вниз, посмотрим, может, станет лучше, — неожиданно велела она.

Мередит расплылась в дружеской улыбке и немедленно подчинилась.

— И прическа у тебя черт-те какая… вши… ужасная, — быстро поправилась Лайза и, оглядевшись, показала на букет искусственных цветов на комоде:

— Цветок в волосах или за поясом сразу привлечет внимание к твоим глазам.

Мередит с безошибочным инстинктом многих поколений Бенкрофтов мгновенно почувствовала, что победа близка и сейчас самое время воспользоваться достигнутым:

— Ты проведешь здесь ночь? Я вернусь часам к одиннадцати, и никому не будет дела, когда мы ляжем спать, хоть на рассвете!

— Лайза, поколебавшись, кивнула:

— Так и быть.

И, снова оглядев Мередит, поинтересовалась:

— Почему ты выбрала туфли на таких некрасивых низких каблуках?

— По крайней мере я не выгляжу такой высокой.

— Да высокие сейчас самый писк моды, глупышка! И эти жемчуга… Ты должна их носить?

— Так хотел отец.

— Но ты могла бы их снять в машине, верно?

— Он ужасно рассердится, если узнает.

— Ну я-то уж, во всяком случае, ему не проболтаюсь. И даже одолжу тебе губную помаду, — пообещала Лайза, поспешно роясь в сумочке. — Как насчет очков? Ты обязательно должна нацепить их?

— Только если хочу что-то увидеть, — заверила Мередит, давясь смешком.

Сорок пять минут спустя она вышла из дома. Лайза говорила, что обладает талантом украшать все — от людей до комнат, и теперь Мередит ей поверила. Шелковый цветок, приколотый за ухом, позволил девочке почувствовать себя более элегантной. Легкий слой румян оживил лицо, а помада, хотя и была, по словам Лайзы, слишком яркая для блондинок, придавала девочке более взрослый и утонченный вид. Ощутив небывалый прилив уверенности в себе, Мередит обернулась, помахала стоящим в дверях Лайзе и миссис Эллис и улыбнулась подруге:

— Если хочешь, можешь, пока меня не будет, заново обставить мою спальню, я не стану возражать.