История любви леди Элизабет

Яну стоило огромного усилия сохранить бесстрастное выражение лица.

– И? – спросил он.

– Вдовствующая герцогиня заверила меня, что мистер Уордворт – исключительно хороший сыщик. Он страшно дорогой, однако мы сумели договориться.

– Хорошие всегда дороги, – сказал Ян, думая о трех тысячах фунтов гонорара, которые заплатил сегодня утром сыщику для тех же целей. – Сколько он взял с тебя? – спросил Ян, намереваясь добавить эту сумму к ее содержанию.

– Сначала он хотел тысячу фунтов, независимо от того, узнает он что-нибудь о Роберте или нет. Но я предложила ему двойной гонорар в случае успеха.

– А если он не узнает?

– О, в таком случае я не считала справедливым сколько-нибудь платить ему, – сказала Элизабет. – Я убедила его, что права.

Хохот Яна все еще отдавался эхом в холле, когда они вошли в гостиную поздороваться с Таунсендами.

Никогда еще Ян не получал такого удовольствия от торжественного обеда или обеда вдвоем, какое он получил в этот вечер. Несмотря на скудость меблировки, Элизабет превратила столовую и гостиную в элегантные беседки, полные свежесрезанных и искусно расставленных цветов, освещенные канделябрами с горящими свечами; это был самый красивый интерьер для обеда, какой приходилось Яну когда-либо видеть.

Только один раз он испытал неприятную минуту – это случилось, когда в столовую вошла Элизабет с подносом в руках, и Ян подумал, что она приготовила обед сама. Вслед за ней вошел лакей с еще одним подносом, и Ян внутренне вздохнул с облегчением.

– Это – Уинстон, наш лакей и повар, – сказала Элизабет, догадываясь, о чем подумал Ян. Сохраняя серьезное лицо, она добавила: – Уинстон научил меня всему, что я сейчас знаю о приготовлении пищи.

Ужас Яна сменился радостью, лакей заметил это.

– Мисс Элизабет, – подчеркнуто сообщил лакей Яну, – не знает, как готовить. Она всегда была слишком занята, чтобы научиться.

Ян не ответил на это замечание, потому что всей душой радовался спокойствию Элизабет и тому, что она явно поддразнивала его. Однако когда обидчивый лакей вышел, Ян посмотрел на Джордана и увидел, что тот, прищурившись, смотрит вслед лакею, затем взглянул на явно смущенную Элизабет.

– Они думают, что ведут себя так из преданности ко мне, – объяснила она. – Они… ну, слышали твое имя раньше. Я поговорю с ними.

– Буду признателен, – сказал Ян с шутливым раздражением. И добавил, обращаясь к Джордану: – Дворецкий Элизабет всегда пытается выгнать меня.

– Он не глухой? – без всякого сочувствия спросил Джордан.

– Глухой? – повторил Ян. – Конечно, нет.

– Тогда считай, что тебе повезло, – сердито ответил Джордан, а женщины расхохотались.

– Видишь ли, дворецкий Таунсендов, Пенроуз, совершенно глухой, – объяснила Элизабет.

Обед проходил при взрывах веселья, и Ян изумлялся, открывая для себя новое в обеих, Александре и Элизабет, включая тот факт, что Алекс, очевидно, так же хорошо владела рапирой, как ее подруга пистолетом. Элизабет развлекала гостей так искусно, что Ян обнаружил, что забыл о вполне приличном обеде, а просто, откинувшись на спинку стула, с удовольствием и гордостью наблюдал за ней. Она искрилась весельем, как вино в их хрустальных бокалах, сияла, как свечи в люстре, а когда смеялась – в комнате звучала музыка. С умением прирожденной хозяйки Элизабет вовлекала всех в каждый разговор, пока даже Джордан и Ян не включились в веселую беседу. Но лучше всего было то, что она чувствовала себя свободно в присутствии Яна. Безыскусная, изящная и милая, Элизабет поворачивалась к нему и подшучивала над ним, или улыбалась его словам, или внимательно выслушивала его мнение. Она еще не была готова довериться ему, но он чувствовал, что близка к этому.

После обеда дамы по обычаю удалились в гостиную, оставив джентльменов за столом наслаждаться портвейном и сигарами.

– Ян зажигал сигару, когда я впервые увидела его, – сказала доверительно Элизабет, как только подруги удобно расположились в гостиной. Подняв глаза, она увидела обеспокоенно нахмуренное лицо Александры, и, помолчав, тихо сказала: – Он тебе не нравится, правда?

Алекс бросила на нее быстрый взгляд, но огорчение, прозвучавшее в голосе Элизабет, остановило ее.

– Мне… мне не нравится то, что он тебе сделал, – призналась она.

Откинув голову, Элизабет закрыла глаза, пытаясь найти ответ. Тогда, давно, Ян сказал, что наполовину влюблен в нее, а теперь, когда они помолвлены, он ни разу не заговаривал об этом, даже не притворялся. Она не знала, что им движет, что он чувствует; она не знала, что чувствует и сама. В чем была уверена Элизабет, так это в том, что один вид его сурового красивого лица, как будто высеченного резцом скульптора, и смелый взгляд янтарных глаз всякий раз вызывали во всем ее существе волнение и пробуждали чувства. Она знала, что ему нравится целовать ее и что ей очень нравится, когда он целует ее. Кроме других привлекательных качеств, было еще что-то, что необъяснимо влекло ее к нему: с самой первой встречи Элизабет чувствовала, что под невозмутимой искушенностью и грубой мужественностью Яна Торнтона скрывается глубина, которой не обладает большинство людей.