История любви леди Элизабет

После этого, даже объединенное могущество семей Торнтонов и Таунсендов не могло помешать прессе печатать каждое слово правды, догадки или открытой лжи, которую они узнавали или изобретали. Газеты публиковали любую новость, добытую на Боу-стрит и от сыщиков Яна. Во всех домах Яна и в Хейвенхерсте допрашивали слуг, и их показания «цитировала» алчная пресса. Подробности личной жизни Яна и Элизабет швыряли ненасытной публике лопатами, как корм скоту.

Именно из статьи в «Таймс» Ян впервые узнал о том, что стал подозреваемым. Газета сообщала, будто дворецкий Хейвенхерста предположительно стал свидетелем ссоры между супругами в ту самую ночь, когда в последний раз видели леди Торнтон. Причиной ссоры, сказал дворецкий, были грязные обвинения лорда Торнтона, сомневающегося в моральных качествах своей жены, склонной к «определенным вещам, о которых лучше не говорить».

Горничная леди Торнтон, отмечалось в газете, не могла сдержать слез, когда рассказывала о происшедшем. Она заглянула к своей хозяйке и услышала, что та «рыдает так, как будто у нее разрывается сердце». Горничная также сказала, что в комнате было темно, и поэтому она не могла увидеть, были или нет на ее хозяйке следы жестокого физического обращения, «но она не исключает и этого».

Только один из слуг Хейвенхерста дал показания, не обвиняющие Яна, но когда Торнтон прочитал их, они причинили ему боль сильнее, чем все намеки на его счет. За четыре дня до исчезновения леди Торнтон недавно взятый на службу садовник по имени Уильям Стоуки видел, как его хозяйка в сумерках вышла из дома через черный ход и пошла к беседке. Стоуки пошел за ней, намереваясь спросить ее о мульче, которую укладывали на цветочные клумбы. Однако он не подошел к ней, так как увидел, что она обнимает «мужчину, который не был ее мужем».

Газеты не замедлили отметить, что измена могла заставить мужа сделать нечто большее, чем просто отругать жену, неверность могла толкнуть его на то, чтобы супруга исчезла… навсегда.

Власти все еще не решались поверить, будто Ян убил свою жену только за то, что она, как предполагают, встретилась в беседке с неизвестным мужчиной.

Но в конце второй недели свидетель мистер Уордсворт – частный сыщик, нанятый леди Элизабет, находившийся вдалеке от Англии, прочитал газету и тотчас же пришел в ярость, узнав о таинственном исчезновении леди Торнтон. Его показания были против маркиза Кенсингтона такими странными, что они сохранялись в полнейшей тайне, и даже пресса не могла ничего узнать.

На следующий день «Таймс» сообщила самую потрясающую и захватывающую новость: Ян Торнтон был взят в своем доме в Лондоне и привезен для официального допроса, чтобы выяснить его роль в исчезновении жены.

Хотя формально Яна не обвинили в ее исчезновении и не арестовали, когда велось следствие, ему было приказано не покидать Лондон до тех пор, пока суд не соберется за закрытыми дверями, чтобы решить, есть ли достаточно оснований судить его либо за исчезновение жены, либо на основании новых доказательств, представленных Уордсвортом, касающихся его возможного участия в исчезновении ее брата два года назад.

– Они не сделают этого, Ян, – сказал Джордан Таунсенд вечером после того, как Ян был освобожден под его собственный залог; ходя взад и вперед по гостиной Торнтона, он повторил: – Они не сделают этого.

– Они сделают это, – равнодушно произнес Ян, в его словах не было беспокойства, даже глаза не выражали ни малейшего интереса.

Уже прошли те дни, когда следствие могло бы волновать Яна. Элизабет не было; не было записки о выкупе; ничего не было; не было оснований думать, что ее увезли против воли. И так как Ян прекрасно знал, что он не убил или похитил ее, оставался только один вывод – Элизабет покинула его ради кого-то другого.

Судебные власти все еще не были уверены, что существовал другой мужчина, которого леди Торнтон якобы встретила в беседке. Доказано – садовник обладал очень плохим зрением и даже признался, что, «может быть, ветви деревьев шевелились в сумерках около нее, а не мужские руки». Однако Ян в этом не сомневался. Существование любовника было единственным правдоподобным объяснением; он подозревал это еще ночью перед ее исчезновением. Она не хотела его в своей постели; если бы что-то другое, а не любовник, беспокоило ее в ту ночь, она бы искала защиты в его объятиях, даже если б и не призналась ему. Но меньше всего Элизабет хотела тогда его.