История любви леди Элизабет

– Разве вы?… – мягко спросил Ян.

– Разве я что?

– Не знаете, почему вы до сих пор здесь со мной?

– Я даже не знаю, кто вы! – воскликнула она. – Знаю места, где вы побывали, но не вашу семью, ваших родных. Знаю, что вы играете в карты на большие деньги, но не одобряю этого…

– Я также ставлю большие суммы денег на корабли и грузы, – это улучшит мою репутацию в ваших глазах?

– И я знаю, – продолжала она в отчаянии, видя, как теплеет и становится чувственным его взгляд, – я прекрасно знаю, что чувствую себя чрезвычайно неловко, когда вы смотрите на меня так, как сейчас.

– Элизабет, – сказал он с нежной решительностью в голосе, – вы здесь, потому что мы уже почти влюблены друг в друга.

– Что-о-о? – задохнулась она.

– А что касается необходимости знать, кто я, то на это очень легко ответить. – Его рука слегка коснулась ее бледной щеки и, скользнув назад, обхватила голову. Он ласково объяснил: – Я человек, за которого ты выйдешь замуж.

– О, Господи!

– Я думаю, что молиться уже поздно, – пошутил он хриплым голосом.

– Вы… вы, должно быть, сошли с ума! – сказала она с дрожью в голосе.

– Я думаю то же самое, – прошептал Ян, и, наклонив голову, прижался губами к ее лбу, привлекая к груди, держа так, как будто знал, что она будет сопротивляться, если он попытается позволить себе большее. – Вы не входили в мои планы, мисс Камерон.

– О, пожалуйста, – беспомощно взмолилась Элизабет, – не поступайте так со мной. Я ничего этого не понимаю. Я не знаю, что вы хотите.

– Я хочу тебя, – взяв ее двумя пальцами за подбородок, он приподнял ее голову и, заставляя прямо смотреть ему в глаза, тихо добавил: – И ты хочешь меня.

Все тело Элизабет охватила дрожь, когда его губы приблизились к ее губам, и она, пытаясь предотвратить то, что в душе знала было неизбежным, попыталась уговорить Яна:

– Англичанка благородного воспитания, – процитировала она лекцию Люсинды, – не испытывает чувств сильнее симпатии. Мы не влюбляемся.

Его теплые губы прижались к ее губам.

– Я – шотландец, – хрипло пробормотал он. – Мы влюбляемся.

– Шотландец? – произнесла Элизабет, когда Ян оторвался от нее.

Он рассмеялся, увидев ее ужас.

– Я сказал «шотландец», а не «убийца с топором».

Шотландец, да еще игрок в придачу. Хейвенхерст пойдет с молотка, слуг прогонят, и весь мир рухнет.

– Я не могу, не могу выйти за вас замуж.

– Нет, Элизабет, – прошептал он, а его губы оставляли горячий след на ее щеке, прокладывая дорожку к уху, – ты можешь.

Губы скользили по уху, затем кончиком языка он дотронулся до мочки и начал осторожно следовать по каждой извилинке, медленно исследуя каждую ямочку, пока Элизабет не задрожала от пронзивших ее, как ток, волн. В тот же момент, как Ян почувствовал ответную дрожь, его рука напряглась, поддерживая ее, а его язык с силой вошел в ее ухо. Он обнял девушку и начал покрывать жгучими поцелуями ее шею, спускаясь ниже к плечу. Его теплое дыхание шевелило волосы Элизабет, послышался нежный шепот, когда губы снова повторили свой волнующий путь к ее уху.

– Не бойся, я остановлюсь, как только ты скажешь.

Заключенная в надежные объятия, успокоенная обещанием и соблазненная губами и ласкающими руками, Элизабет приникла к нему, медленно погружаясь в темную бездну желания, куда он сознательно вовлекал их обоих.

Ян резко провел губами по щеке девушки, и когда они коснулись уголка ее рта, Элизабет беспомощно повернула голову, чтобы он мог поцеловать ее. При этом милом предложении ее губ у него вырвался полустон, полусмех, и их уста слились в поцелуе утоляемого голода, который перерастал в жгучее желание.

Неожиданно он поднял Элизабет, опустил себе на колени, а затем на диван, и, наклонившись, яростно приник к ее рту. Язык Яна провел горячую линию между ее губами, сначала лаская, умоляя их раскрыться, а затем принуждая. Как только они раскрылись, его язык ворвался внутрь, поглаживая и лаская. Тело девушки конвульсивно вздрогнуло от чувственных ощущений, заставивших задрожать каждый нерв, и Элизабет бездумно сдалась перед бурным великолепием поцелуя. Ее руки беспокойно гладили крепкие мужские мускулистые плечи и руки, а губы прижимались к губам Яна со все возрастающим самозабвением. Этим она одновременно и удовлетворяла голод его страсти и бессознательно усиливала его.

Когда, наконец, через целую вечность он оторвался от ее губ, их дыхание смешалось, они оба задыхались. Чувствуя себя почти покинутой, Элизабет чуть-чуть отрешилась от чувственного рая, в который он завлек ее, и заставила себя поднять отяжелевшие веки, чтобы посмотреть на него. Лежа рядом с ней на диване, Ян наклонился над девушкой, его загорелое напряженное лицо пылало от страсти, янтарные глаза горели. Подняв руку, он с нежностью отвел золотистый локон с ее щеки, и пытался улыбнуться, но его дыхание было таким же прерывистым, как и у нее. Не понимая, какое усилие Ян делал, чтобы контролировать свою страсть, Элизабет остановила взгляд на прекрасно вылепленных линиях его рта и увидела, как у него перехватило дыхание.