Помнишь ли ты…

Диана не заметила, как на лицах родственников появилось скорбное выражение. Смягчив голос, она развела руками, словно умоляя понять ее:

— Вы всегда думали, что, поскольку я выросла в семье преуспевающего бизнесмена, я унаследовала необходимые качества, чтобы создать процветающую компанию, но это не так.

Когда она на минуту замолчала, бабушка напомнила ей негромко и ласково:

— И все-таки ты многого добилась.

Диана была на грани истерики.

— Только благодаря счастливой случайности! — возразила она. — Мне передался от отца страх перед бедностью. К тому же я не понаслышке знаю, какими черствыми становятся богачи, когда кто-нибудь из них оступается. Несчастному никогда не избавиться от позорного клейма, и я не хотела, чтобы Кори убедилась в этом на собственном горьком опыте. Я вовсе не была предприимчивой, но мне пришлось отважиться на риск — чудовищный риск! После смерти отца у нас остался только этот дом, и я так перепугалась, когда была вынуждена заложить его, чтобы начать дело, что в тот день упала в обморок. Я просто не могла придумать другого способа обеспечить вам такую жизнь, как прежде…

Выдержав паузу, она глубоко вздохнула.

— Я сделала несколько роковых ошибок, о которых до сих пор жалею. Чтобы привлечь частных инвесторов, я продала им акции компании — акции, которые стоят теперь целое состояние! Но эта ошибка не была единственной: я много раз упускала свой шанс, воздерживалась от решительных действий.

Затем она печально добавила;

— Все, чего я добилась для компании Фостеров, явилось результатом бесконечных тревог и изматывающей работы в сочетании с невероятной удачей!

Единственным человеком в комнате, которого не застало врасплох признание Дианы, был Коул, однако он выглядел весьма обескураженным. Он полагал, что издание журнала «Красивая жизнь» началось как хобби еще при Роберте Фостере — от избытка тщеславия и скуки. Но никогда, ни на одну минуту у него не возникала мысль, что журнал обязан своим появлением финансовым затруднениям. До сих пор Коул также предполагал, что Диана только возглавляет компанию Фостеров, а не является ее основательницей.

Но больше всего его поразило, что Диана взвалила на себя невероятную ответственность, когда ей было всего двадцать два года. Как и ему самому, когда он окунулся в самостоятельную жизнь, но к тому времени он уже немало испытал, привык к борьбе, трудностям и лишениям. Но утонченная, робкая и сдержанная Диана?!

Пока семья пыталась пережить второе сильное потрясение за последние десять дней, Диана, похоже, забыла о присутствии Коула, а он предпочитал, чтобы о нем помнили. Он мог бы положить конец дискуссии — либо удалившись под удобным предлогом, либо вежливо напомнив присутствующим, что такие сугубо семейные дела лучше обсуждать в кругу близких родственников. Коул частенько применял последнюю тактику, когда женщины, с которыми он встречался, пытались вовлечь его в споры со своими домочадцами. Разговоры в кругу семьи неизменно заставляли Коула чувствовать себя инопланетянином.

У него не имелось ни малейшего опыта в семейных делах, он не представлял себе, как могут относиться друг к другу члены большой семьи.

Наконец Генри Бриттон проговорил виновато и обиженно:

— Диана, напрасно ты пошла на такие жертвы ради нас. В конце концов, твоя мать, бабушка и я вернулись бы в Лонг-Вэлли и жили так, как прежде, а Кори могла окончить колледж и по вечерам подрабатывать фотографом.

Коул ожидал от Дианы взрыва праведного негодования, но, несмотря на то что голос у нее дрожал от слез, она мягко улыбнулась и покачала головой:

— Ты ничего не понял, дедушка. Мне претит сдаваться без борьбы. У Кори редкостный дар, но она зарыла бы свой талант, снимая молодоженов для какого-нибудь местного фотографа.

Диана перевела взгляд на мать и бабушку, и голос у нее стал глухим от сдавленных рыданий.

— Вы даже не осознаете, как щедро вы одарены природой! Вы видите красоту в самых обыденных вещах и делитесь этим с людьми. — Дрогнувшим голосом Диана добавила: — Вы, все четверо, совершили настоящий переворот в умах миллионов — мужчин и женщин, молодых и старых. Политики давно твердят о возврате к традиционным ценностям, но именно вы подарили людям чудесный и простой способ осуществить это.

Исчерпав все объяснения и доводы, Диана вернулась к причине семейного собрания: