Помнишь ли ты…

Открытый и собранный для поездки в Лос-Анджелес чемодан лежал на постели, Мишель смешивала коктейли в столовой. Комментатор Си-эн-эн представил гостью, у которой намеревался взять интервью:

— За годы, прошедшие с тех пор, как Диана Фостер задумала и превратила семейное хобби в бизнес, она стала не только издателем журнала «Красивая жизнь», но и президентом процветающей хьюстонской корпорации, которая под ее руководством охватила самые различные отрасли, в том числе телевидение, а также производство и сбыт «Фостеровских товаров для дома»— набора натуральных чистящих средств.

Коул как раз смывал с лица пену, когда услышал имя гостьи шоу, и решил, что произошло чистейшее совпадение, но когда комментатор упомянул про Хьюстон, Коул выпрямился и схватил полотенце. Смахнув остатки пены с лица, он широкими шагами вошел в кабинет и остановился перед телевизором.

Улыбка удовольствия и недоверия медленно возникла у него на лице, когда он увидел на экране прелестное лицо Дианы Фостер. Тем временем ведущий шоу продолжал излагать зрителям ее биографию:

— В последние два года Диана появлялась на обложках журналов «Люди» и «Деловая женщина». Статьи о ней публиковались в различных газетах — от «Нью-Йорк тайме» до «Стар». В «Деловой женщине» ее назвали «образцом того, какой может — и должна — быть женщина на руководящем посту». «Космополитен» упоминал о ней в пространной публикации, озаглавленной «Соблазнительные, сообразительные и смелые женщины». — Ведущий повернулся к гостье:

— Диана, один из комментаторов окрестил вас «верховной жрицей домашнего уюта и красоты». Как вы отнеслись к такому титулу?

Она рассмеялась — этот негромкий мелодичный смех Коул помнил еще с юности. Несмотря на долгие годы, минувшие с тех пор, ее искренний взгляд и сияющая улыбка словно согрели Коула.

— Конечно, мне льстят такие слова, — ответила Диана. — Но я незаслуженно ношу такой титул: фостеровский журнал «Красивая жизнь»— дело всей семьи, а я — лишь ее член.

— Вам было всего двадцать два года, когда вы решили открыть миру стиль жизни, прежде известный только друзьям вашей семьи из Хьюстона. Что побудило вас к этому — оптимизм молодости? Или вы все-таки подозревали, на какой риск идете, создавая этот журнал?

— Я опасалась только одного, — серьезно ответила она, но Коул усмехнулся, поскольку слишком хорошо знал Диану и уловил почти неприметную лукавую нотку у нее в голосе, — и из-за этого первые два года то и дело просыпалась по ночам.

Ведущий принял ее ответ за чистую монету:

— Чего же вы боялись? Она расхохоталась:

— Провала! — Ведущий еще давился смехом, когда она добавила:

— Я вынуждена признаться, что богатством и процветанием некоторые мои предки были обязаны ограблениям банков и угону скота. В сущности, это продолжалось вплоть до 1900 года, когда самый известный из этих предков, профессиональный игрок, был убит за мошенничество во время игры в салуне Форт-Уорта.

Стоя босиком посреди кабинета, подбоченившись, с улыбкой на губах, Коул восхищался ее непосредственностью и остроумием.

На пороге появилась Мишель с подносом напитков и закусок.

— По какому поводу веселье? — спросила она, поставила поднос на стол и выпрямилась, разглаживая складки на своих шелковых брюках и рубашке.

Коул кивнул на экран телевизора, не сводя глаз с Дианы.

— Это Диана Фостер, — сразу узнала Мишель. Она выросла в преуспевающей семье в Далласе, у нее имелись близкие родственники в Хьюстоне, и потому она знала обо всех вошедших в поговорку «скелетах в шкафу» семей своего круга. — Она воспользовалась хорошей репутацией своих родных, заняла кучу денег и начала дело, в котором принимала участие вся семья. Все считали, что у них ничего не выйдет, но теперь Фостеры процветают. Правда, Диана с тех пор успела нажить себе уйму врагов.

Коул немедленно встревожился за Диану:

— Почему?

— Мы ведь в Техасе, дорогой, неужели ты забыл? Здесь слишком крепко держатся за старые традиции, здесь процветает миф о мужском превосходстве, а слова «настоящий мужчина» произносят с благоговением. В Техасе богатым мужьям положено баловать своих жен и дочерей и покровительствовать им. Женам и дочерям не полагается открывать свое дело, а если они и решатся на такую дерзость, то им не пристало добиваться заметных успехов, не говоря уже о том, чтобы становиться популярнее мужчин.