Руки его разжались; Уитни отступила в сторону, резко повернулась к нему спиной и бросила через плечо:
— По крайней мере свои уроки я получала не в борделях!
Все случилось так быстро, что она даже не успела сообразить, в чем дело. Клейтон молниеносно выбросил вперед руку и, словно клещами, Стиснув ее запястье, снова потащил в тень и рывком притянул к себе.
— Думаю, — объявил он зловеще, — ваша беда в том, что у вас были слишком плохие учителя.
Его рот впился в ее губы, безжалостно раздавливая, сминая, вынуждая раскрыться под жестокой атакой.
— Ответы! — задохнулась Уитни. — Будь я мужчиной, заставила бы проглотить эти слова под дулом пистолета!
— Будь вы мужчиной, в этом не было бы нужды. Уитни стояла, сжав кулаки, дрожа от невыразимого гнева, стараясь подобрать слова, которые могли бы проникнуть сквозь непроницаемую оболочку, в которой заключена душа этого чудовища. Слезы выступили на ее глазах, слезы бешенства, но стоило Клейтону заметить это, как он тут же превратился в олицетворение раскаяния.
— Вытрите глаза, малышка, и я провожу вас к друзьям.
С этими словами он вытащил из кармана белый платок и протянул ей. Уитни показалось, что сердце ее сейчас разорвется от так долго подавляемых ненависти и злобы. Выхватив платок, она швырнула его на пол и резко повернулась, намереваясь поскорее уйти от него и вернуться в бальную залу. Но тут из темноты послышался голос Пола:
— Прошу извинить нас.
Коротко кивнув, он провел Элизабет мимо них к порогу бальной залы.
— Как долго Пол был здесь?! — взорвалась Уитни вне себя от обиды и отчаяния, снова поворачиваясь к Клейтону. — Вы, низкий, гнусный… вы сделали это нарочно, устроили спектакль для него, не так ли? Чтобы он увидел? Вы хотели, чтобы он все увидел!
— Я действительно сделал это намеренно, но ради себя! — спокойно поправил Клейтон, подхватывая Уитни под руку и провожая к дверям.
Они наконец оказались в безопасности ярко освещенной бальной залы, и Уитни, немедленно отпрянув от Клейтона, холодно процедила:
— Да вы, должно быть, истинный отпрыск сатаны!
— Мой отец был бы крайне разочарован, услышав это, — ответил Клейтон с раздражающим смешком.
— Ваш отец? — фыркнула Уитни, отступая подальше. — Если вы считаете, что ваша мать может назвать его имя, значит, жестоко ошибаетесь.
Наступил момент зловещего молчания, прежде чем до Клейтона дошло, что его только сейчас назвали незаконнорожденным. Но в ответ на оскорбление он всего лишь разразился смехом. Все еще ухмыляясь, он следовал за девушкой, восхищаясь грациозным покачиванием бедер.
Ничего не видя от гнева, Уитни почти подбежала к группе гостей постарше, среди которых стояла ее тетя. Однако, не вступая в разговор, она смотрела куда-то вдаль, занятая своими невеселыми мыслями. Как она ненавидит и презирает Клейтона Уэстленда! Если она даже упадет в конце концов мертвой, все-таки найдет способ отплатить ему за этот вечер, за то, что он посмел дотронуться до нее своими грязными руками развратника, за то, что заставил ее выглядеть шлюхой в глазах Пола!
Прошло не менее часа, прежде чем она услышала тихий голос Пола:
— Вы не откажете мне в танце?
Его рука уже завладела ее запястьем, и Уитни молча пошла рядом. Она так боялась увидеть в его глазах осуждение, что, даже когда они уже танцевали, по-прежнему не решалась поднять на него взгляд.
— Неужели мужчине следует непременно прогуляться с вами на балкон, чтобы привлечь ваше внимание? — зло упрекнул он.
Уитни резко вскинула голову и, к собственному облегчению, обнаружила, что, хотя сцена на балконе, по-видимому, была ему неприятна, лицо его не выражало ожидаемого презрения.
— Предпочитаете прогулки по ночам? — съехидничал он.
— Пожалуйста, не нужно смеяться надо мной, — умоляюще шепнула она. — Вечер был таким долгим, и я ужасно устала.
— Неудивительно, — с грубоватой иронией отозвался Пол, но, заметив, как сильно покраснела от смущения Уитни, немного смягчился:
— Возможно, вы сумеете оправиться от «усталости»к завтрашнему утру, чтобы поехать на пикник в вашу честь? Будут всего человек десять, не больше.
«Леди Юбенк и тетя Энн оказались правы!»— торжествующе подумала Уитни.
— Буду очень рада, — согласилась она с сияющей счастливой улыбкой.
Когда музыка стихла, Пол отвел Уитни в сравнительно безлюдный уголок, остановил лакея с шампанским на подносе и, взяв два бокала, вручил один Уитни, а сам оперся плечом на колонну и вопросительно поднял брови: