Само совершенство. Том 2

— Должно быть, он действительно необычный человек, если ты к нему так относишься.

— Он тебе понравится, — пообещал Мэтт, легонько потрепав ее за подбородок.

— Почему ты в этом так уверен? — насмешливо поинтересовалась Мередит, пытаясь казаться такой же веселой и беспечной, как и он.

— Я в этом уверен, потому что тебе очень нравлюсь я.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что вы настолько похожи?

— Очень многие люди думали именно так. Но дело даже не в этом, — внезапно посерьезнев, добавил Мэтт, — дело в том, что, кроме меня, у Зака никого нет. Я — единственный человек, которому он доверяет. Когда его арестовали, все те, кто паразитировал на нем в течение многих лет, бежали от него как от чумы и наслаждались его унижением. Были, правда, и другие люди, которые сохранили свою лояльность по отношению к нему до конца, даже после того, как его осудили и посадили в тюрьму, но Зак сам вычеркнул их из своей жизни, отказавшись встречаться и отвечать на письма.

— Наверное, он просто очень тяжело переживал свой позор.

— Даже наверняка.

— Но кое в чем ты все-таки ошибаешься, — мягко добавила Мередит. — Ты не единственный человек в мире, на кого он может положиться. У него есть еще по крайней мере один союзник.

— Кто?

— Джулия Мэтисон. Она любит его. Как ты думаешь, Зак видел сегодняшнюю пресс-конференцию?

— Сомневаюсь. Где бы он сейчас ни находился, это наверняка очень далеко отсюда. Надо быть круглым дураком, чтобы оставаться в Штатах после всего, что произошло. А Зак далеко не дурак.

— Жаль. Мне бы очень хотелось, чтобы он услышал то, что она говорила. Может быть, ему еще повезет и он узнает, что она пытается для него сделать.

— Заку никогда не везло в личной жизни.

— Мэтт, а как ты думаешь, он не мог влюбиться в Джулию Мэтисон за то время, что они провели вместе?

— Нет, — твердо ответил Фаррел. — Во-первых, в то время его наверняка беспокоили гораздо более насущные проблемы. А во-вторых… у Зака своего рода иммунитет к женщинам. Он с удовольствием спит с ними, но чисто по-человечески совершенно не уважает, что абсолютно неудивительно, учитывая, какого рода женщины его всегда окружали. Когда он был просто популярным актером, они липли к нему как мухи. Когда же стал знаменитым режиссером и роман с ним превратился в заветную цель любой честолюбивой актрисы, они начали виться вокруг него как стая красивых, грациозных и весьма алчных пираний. Так что теперь Зак абсолютно равнодушен к женским чарам. Честно говоря, единственные человеческие существа, по отношению к которым он испытывает истинную нежность, — это дети. Кстати, это была основная причина, по которой он женился на Рейчел. Она пообещала родить ему ребенка, но, естественно, не сдержала этого обещания, как, впрочем, и всех остальных. — Мэтт ненадолго задумался и еще раз решительно покачал головой:

— Зак ни за что не влюбится в хорошенькую провинциальную школьную учительницу — ни за несколько дней, ни за несколько месяцев.

Глава 50

Зажав в руке пачку журналов и газет, высокий человек шел по пыльной дороге, ведущей из деревни к докам. Его силуэт четко вырисовывался на фоне заходящего солнца.

По дороге к пирсу он не перекинулся ни единым словом с многочисленными рыбаками, выгружающими из лодок дневной улов или занимающимися починкой сетей. Они тоже не предприняли никаких попыток заговорить с ним, но несколько пар любопытных глаз внимательно наблюдали за незнакомцем, который направился к довольно большому, тринадцатиметровому судну со свежей ярко-синей надписью «Джулия» на корме. Кроме надписи, которая была обязательна согласно морским законам, лодка не имела больше никаких опознавательных знаков. Внешне она ничем не отличалась от тысяч других судов, бороздящих прибрежные воды в этой части Южной Америки. Здесь были и суденышки рыболовов-любителей, и шхуны потомственных рыбаков, покидавшие гавань задолго до рассвета и каждый вечер возвращавшиеся с уловом.

Хозяин «Джулии» практически ничем не выделялся среди окружающих. Вместо шортов и вязаных джемперов, которые обычно носили капитаны-чужаки, он был одет в обычную для здешних мест одежду рыбака — белую свободную рубаху из грубой хлопчатобумажной ткани, брюки цвета хаки, туфли на мягкой подошве и темную шапочку, натянутую почти до самых бровей. Загорелое лицо был покрыто четырехдневной щетиной и на первый взгляд ничем не отличалось от лиц рыбаков. Но стоило присмотреться повнимательнее, как сразу становилось заметно, что его кожа огрубела гораздо меньше, чем у них, а его судно скорее оборудовано для дальнего путешествия, чем для рыбной ловли. Но присматриваться повнимательнее здесь, в большом оживленном порту, было особенно некому, и «Джулия» оставалась лишь одним из нескольких тысяч судов, которые заходили туда. Причем многие из них везли далеко не легальные грузы.