Само совершенство. Том 2

Ее лицо моментально просветлело, как будто из-за туч наконец выглянуло солнце.

— Он… он действительно попросил вас приехать? А… а зачем?

— Он просил меня узнать, не беременны ли вы. Джулия совершенно точно знала, что не беременна, но в данный момент была так смущена и ошарашена столь неожиданной темой разговора, что совершенно растерялась. К счастью, Мередит поспешила ей на выручку:

— У Мэтта есть письмо для вас. Я думаю, что оно объяснит вам все гораздо лучше, чем это сделал мой муж.

Джулия завороженно наблюдала за тем, как рука Мэтта потянулась к внутреннему карману спортивного пиджака и извлекла оттуда чистый запечатанный конверт. Весь мир вокруг перестал существовать. Ее рука, потянувшаяся за письмом, немного дрожала, как, впрочем, и голос.

— Вы… вы не возражаете, если я прочитаю его прямо сейчас? В одиночестве?

— Конечно, нет. Мы пока с удовольствием попьем кофе. Джулия кивнула и, на ходу распечатывая конверт, направилась в соседнюю комнату. Внутренне она готовилась к очередной снисходительной лекции о том, что с ее стороны глупо и наивно придавать слишком большое значение их отношениям в Колорадо, но, прочитав уже первые несколько строк, поняла, что ошиблась, и испытала острый приступ радости и нежности, мгновенно залечившей все старые раны. Весь мир теперь был заключен для нее в тех невероятных словах, которые она читала, и в том удивительном человеке, который их написал, даже не будучи уверенным, что она прочтет эти строки…

« Моя дорогая Джулия, я знаю, что ты никогда не увидишь это письмо, но все равно не могу не писать тебе каждый день. Это помогает мне жить. Мне кажется, что, когда я тебе пишу, ты становишься немного ближе. Господи, как же я скучаю по тебе. Я думаю о тебе каждую минуту, каждую секунду. Лучше бы мы никогда не встречались. Нет! Я говорю что-то совсем не то! Потому что воспоминания о тебе — это единственные светлые воспоминания в моей жизни.

Я постоянно думаю о том, счастлива ли ты. Я бы очень хотел, чтобы ты была счастлива. Я бы хотел, чтобы у тебя была прекрасная, замечательная жизнь. Именно поэтому я не смог сказать того, что ты хотела от меня услышать. Я боялся, что если скажу эти слова, то ты будешь ждать меня всю жизнь. Ты хотела, чтобы я сказал, что люблю тебя. Пожалуй, то, что я не сказал этих слов, было единственным моим неэгоистичным поступком по отношению к тебе. Но теперь я раскаиваюсь даже в нем.

Я люблю тебя, Джулия. Господи, как же я тебя люблю.

Я бы отдал всю оставшуюся жизнь за всего лишь один год, проведенный с тобой. Полгода. Три месяца. Месяц. Сколько угодно.

Ты похитила мое сердце, любимая. Но взамен ты оставила мне свое. Я знаю, что это так — это было написано в твоих глазах каждый раз, когда ты смотрела на меня.

Я больше не сожалею о потере свободы и о годах, проведенных в тюрьме. Единственное, о чем я сейчас жалею, — только о том, что рядом со мной нет тебя. Ты еще очень молода, и я знаю, что сможешь быстро забыть меня и зажить своей собственной жизнью. Ты должна это сделать, Джулия. Я очень хочу, чтобы ты это сделала.

Хотя, конечно, это гнусная ложь. Единственное, чего я действительно хочу, — снова видеть тебя, сжимать в своих объятиях и заниматься с тобой любовью снова и снова, до тех пор, пока в тебе не останется места ни для кого, кроме меня. Навсегда. До встречи с тобой я не понимал, почему обычный половой акт люди называют «занятиями любовью». Теперь я это понимаю.

Иногда меня прошибает холодный пот при мысли о том, что ты, возможно, забеременела. И я прекрасно понимаю, что если это так, то я должен первым попросить тебя избавиться от моего ребенка. Но, Господи, Джулия, я так не хочу, чтобы ты это делала.

Подожди… Мне только что пришла в голову одна мысль. Я понимаю, что не имею права просить тебя оставить моего ребенка, но если ты захочешь, все это можно будет устроить следующим образом: ты уволишься и уедешь из Китона. Материально ты ни в чем не будешь нуждаться — об этом я позабочусь. А потом, когда ребенок родится, ты сможешь отвезти его к моей бабке. Если ты действительно беременна и согласна на такой вариант, то я напишу ей заранее и все объясню. При всех прочих своих недостатках эта женщина никогда не отказывалась от возложенных на нее обязательств. И тогда можно быть уверенным в том, что наш ребенок будет воспитан должным образом. У нее осталась весьма значительная сумма денег, причитавшаяся мне в качестве наследства. Даже ничтожно малой ее части будет более чем достаточно, чтобы вырастить ребенка и дать ему подобающее образование.