Еще одно мгновение, или Каждый твой вздох

– Если не осилите всю бутылку, – пояснил он, – я бы мог разделить ее с вами. Выпьем по стаканчику, пока Кейт не проснулась.

– Разумеется, – пробормотала Холли, смущенная собственной грубостью. Нужно же быть такой невежливой! – Но я все равно не собираюсь рассказывать вам о... маленькой проблеме Кейт. Если она хочет исповедаться перед священником, это ее дело.

– Я здесь не как ее духовник, – заметил он, ~ а как родной дядя.

– Вы священник. И обязательно станете твердить, что она обязана сохранить... младенца от этого ублюдка, – упрямо буркнула Холли, разливая вино по стаканам. Втайне она ожидала, что отец Донован станет возражать. – Именно это и собираетесь сделать, верно? – с горечью продолжала она, протягивая ему стакан и садясь напротив.

– Полагаю, Кейт приходила сегодня ко мне сообщить, что беременна. И значит, она уже знала, что именно я собираюсь ей сказать, а это, в свою очередь, заставляет меня задаться вопросом, что она хочет услышать? Удивительно другое: как она могла полюбить человека, которого вы считаете ублюдком? Обычно она прекрасно разбиралась в людях.

Холли пригубила вина и вздохнула:

– Только не на этот раз.

Отец Донован, в свою очередь, приложился к стакану.

– Должно быть, он все же обладал некоторыми привлекательными качествами, иначе она вряд ли поддалась бы на удочку.

– Он бессердечная свинья, – рассерженно объявила Холли, глотнув вина. – Но бессердечная свинья с невероятным обаянием и соответствующей внешностью.

– Ясно. Бедняжка Кейт. Она встречалась с этим молодым человеком четыре года. Насколько я понял, та бессердечная свинья, о которой мы говорим, – это не он?

– Нет. Но эта бессердечная свинья сегодня разорвала их помолвку и вышвырнула Кейт из своего офиса. С той бессердечной свиньей, которая ее обрюхатила, она познакомилась несколько недель назад на Ангилье. И не просите меня рассказать больше.

– Не попрошу.

Холли долго молчала, прежде чем поднять взгляд на человека с глазами Кейт.

– Поверить не могу! На что он пошел, лишь бы насолить Эвану... – измученно выдавила она.

– Эван – та бессердечная свинья, что бросил ее сегодня?

– Да. А Митчел Уайатт – тот, кто использовал ее и разбил сердце. Я пыталась вдолбить ей в голову, как следует обращаться с ним, когда им предстояло встретиться... а он... он мимоходом разбил ей сердце еще раз. И на этом конец.

– Но вы желали ей добра. Тут нет вашей вины.

Холли растерянно прикусила губу.

– О нет, отчасти тут есть и моя вина, иначе она вообще не связалась бы с ним. Эван повез ее на Ангилью и оставил в одиночестве, а я посоветовала ей завести интрижку, что она и сделала.

– А я уверен, что это был выбор Кейт, – возразил отец Донован.

– Вот уж нет! – рассерженно бросила Холли. – Она встретила Митчела Уайатта в ресторане и случайно плеснула ему на рубашку «Кровавой Мэри». Потом оказалось, он знал, что она подружка Эвана, но притворился, будто ему ничего не известно...

– Какая печальная история, – искренне вздохнул отец Донован час спустя, после того как Холли, не выдержав, выложила ему все до мельчайших подробностей, закончив рассказом о столкновении Кейт с Уайаттом на благотворительном вечере в пользу детской больницы.

На столе между ними стояла уже вторая бутылка вина вместе с бумажной коробкой, из которой Холли время от времени вытягивала салфетку, чтобы промокнуть глаза.

– Так бы и придушила голыми руками! – яростно прошипела она.

– Я тоже! – объявил отец Донован.

Холли с искренним уважением уставилась на него:

– Правда?

– Это всего лишь оборот речи.

– Но что теперь делать? – спросила она, беспомощно протягивая ему руки. – Ей нужно управлять огромным рестораном, а рядом нет никого, кто бы о ней позаботился.

Отец Донован изумленно вскинул брови.

– У нее есть вы, Холли, – улыбнулся он. – Вы – человек храбрый, верный и сильный. И у нее есть я. Мы поможем ей пройти через это. А когда все будет сделано и сказано, у нее появится ребенок, которому она отдаст любовь и который отдаст свою любовь ей. А мы будем делить эту любовь с ней.

В дверях появилась сонная Кейт и, переведя взгляд с Холли на дядю, радостно улыбнулась:

– Привет, дядя Джейми.

Священник встал и, раскинув руки, нежно ответил:

– Здравствуй, Мэри Кейт!

Кейт бросилась в знакомые объятия.

Глава 40

В теплое июньское утро Кейт, находившаяся уже на четвертом месяце беременности, спешила на работу. Оказавшись под декоративными темно-красными маркизами витрин «Донована», она вдруг поймала в стекле собственное отражение и с мрачным интересом принялась на ходу изучать свой разительно изменившийся силуэт. Голова опущена, плечи сгорблены словно ей приходилось прокладывать дорогу через спешившую на обед толпу. Волосы превратились в массу непокорных локонов, стянутых в хвост, потому что так меньше возни... и живот уже был заметен. Сын Митчела Уайатта объявлял о своем присутствии.