Каждый твой вздох

Ее рыжие волосы свободно падали на плечи, ресницы лежали курчавыми веерами на неестественно бледных щеках. Не отталкивайся Кейт босой ногой от пола, Митчел подумал бы, что она спит.

— Кейт! — чересчур резко окликнул он.

Ее тело дернулось, словно от электрического тока. Глаза открылись. Несколько мгновений она смотрела на него так, словно не верила глазам. И только потом слегка улыбнулась.

— Спасибо, — вежливо сказала она.

— За что? — холодно бросил Митчел, борясь с сюрреалистическим ощущением пребывания в спальне, принадлежавшей сыну, которого он никогда не видел. Он здесь и говорит с женщиной, зачавшей этого сына во время незабываемой ночи любви, долго-долго терзавшей его воспоминаниями.

Все еще прижимая к себе кролика, она с трудом встала, словно собралась с силами исключительно ради него.

— Спасибо за то, что одолжил мне и Дэнни деньги на выкуп, — пояснила она. — Я дала твоим адвокатам долговую расписку и попросила составить дарственную, по которой ресторан переходит тебе. Я найду способ со временем выплатить остальное, — заверила Кейт и, не заметив, как бешено дергается жилка на щеке Митчела, добавила: — Но тебе совсем ни к чему было приезжать…

— Не благодари меня и не пытайся отделаться, — предупредил Митчел. — Тебе, мне и нашим адвокатам предстоит долгая беседа, как только мальчик благополучно окажется здесь.

— Не смей называть его мальчиком, — свирепо прошипела Кейт. — Его…

— Почему нет? — процедил Митчел. — Ты сделала все, чтобы я не имел права называть его сыном. До сегодняшнего дня я даже не знал о его существовании.

— Составляя извещения о рождении сына, я вычеркнула тебя из списка посвященных, когда ты назвал меня аморальной стервой, — парировала Кейт. — А кроме того, я хорошо запомнила, что ты развелся с той женщиной, которая хотела родить тебе сына.

Но короткий взрыв праведного гнева мгновенно растворился в мучительной реальности исчезновения Дэнни.

— Уходи, — измученно прошептала она, отворачиваясь и зарываясь лицом в кролика. Слезы снова полились на потертый искусственный мех. — Мое дитя! Они забрали мое дитя!

Митчел повернулся и вышел.

— Подожду внизу, — сообщил он священнику, зайдя в гостиную.

— Это будет ошибкой.

— Почему?

— Видите ли, что бы Кейт ни сказала в приступе скорби, вы все равно остаетесь отцом Дэнни. И как его отец, имеете право быть там. Мало того, ваш долг поддерживать его мать в это ужасное время.

Митчел поколебался, подошел к креслу и сел.

— Видите ли, — добавил священник, — я все думаю: каким образом мужчина и женщина, знакомые всего три дня, смогли за это время так безоговорочно разочароваться друг в друге, что даже через три года не смогли преодолеть этой неприязни?

— Понятия не имею, — коротко ответил Майкл.

— Зато имею я, — заявил отец Донован, но не стал ничего объяснять, а Митчел и не думал расспрашивать.

Глава 47

Удобно расположившись в кресле, лицом к двери, Митчел со своего наблюдательного пункта продолжал рассматривать квартиру, о которой Кейт рассказывала на Ангилье. Совершенно не похожа на темное маленькое жилище, которое он представлял. Очевидно, его расширили и отремонтировали, все было новым и ярким, включая резьбу по дереву и окна с мелкими переплетами, идущие по трем сторонам квартиры и частично прикрытые светлыми гардинами, раздвинутыми и подхваченными лентами.

Квартира представляла большой прямоугольник, занимавший целый этаж здания. Современная кухня с новейшими приборами и гранитными столешницами была отделена от гостиной большой стойкой с четырьмя табуретами. Гостиная была достаточно просторна, чтобы вместить пару кожаных диванов, между которыми стоял журнальный столик Диваны были расположены под прямыми углами к большому легкому креслу, в котором сидел Митчел. За гостиной находилась большая игровая зона с детскими стульями и столиками, школьной доской и длинными ящиками для игрушек у подоконников, одновременно служивших и сиденьями. Коридор, проходивший параллельно лестнице, вел к спальням.

Митчел взял экземпляр журнала «Гурме» с приставного столика и стал листать отчасти для того, чтобы не дать священнику возможности цитировать Писание, читать мораль и затрагивать другие темы, интересующие служителей церкви, и отчасти для того, чтобы не смотреть в сторону кухни. Не пытаться представить семилетнюю девочку, распростертую на старом деревянном столе, подобно салунной певичке на рояле.