101  

Но говоря себе это, Клейтон почему-то ощущал холодные дрожащие пальцы Уитни в своих, вспоминал, как она судорожно сжимала его руку, когда пела Мари.

Будь она проклята! Как она посмела снять обручальное кольцо? Лгунья, интриганка, мошенница! И тем не менее Уитни его жена и носит его ребенка.

К своей невыносимой досаде, Клейтон неожиданно понял, что не может сделать решающий шаг, выговорить слова, которые так хочет слышать Мари. Нет, он найдет другую любовницу, менее знаменитую, чтобы не создавать излишнего шума.

— Сдается мне, что замужество не пошло на пользу и твоей жене, — спокойно заметила Мари. — Она очень красива и очень несчастна.

— Ошибаешься, дорогая, семейная жизнь пошла на пользу нам обоим, — мрачно возразил Клейтон.

— Тебе виднее, Клейтон, — на губах Мари затрепетала обольстительная манящая улыбка.

— Вот именно, — раздраженно подтвердил он. Если Мари заметила, что Уитни угнетена и расстроена, значит, всем присутствующим это тоже ясно как день. Он не хотел, чтобы Уитни бесчестили перед его друзьями и знакомыми. Одно дело ненавидеть и унижать ее за закрытыми дверями и совсем другое — демонстрировать свое отношение к ней перед обществом.

Неожиданное открытие, заключавшееся в том, что репутация жены ему не безразлична, разгневало Клейтона еще больше.

— В таком случае, — задумчиво протянула Мари с проницательностью, которую Клейтон всегда в ней ценил, — возможно, будет лучше всего, если мы вернемся в залу? Мне почему-то кажется, что Эстербрук потому и хотел устроить нам встречу на глазах твоей жены, чтобы получить возможность утешить ее позднее.

И не успели слова сорваться с губ, как Клейтон, вздрогнув, застыл. Глаза зловеще блеснули.

— Никогда не видела тебя в таком состоянии, — покачала она головой. — Ты внушаешь ужас и одновременно неотразимо привлекателен, когда сердишься и ревнуешь.

— Всего лишь сержусь, — процедил Клейтон, но тут же, смягчившись, пожелал бывшей любовнице доброй ночи.

Войдя в залу, он сначала поискал глазами Эстербрука, а потом — Уитни. Эстербрук стоял неподалеку, но Уитни нигде не было видно. С чувством облегчения Клейтон отметил, что, кажется, никто не заметил его отсутствия и, судя по оживленным разговорам, какие бы сплетни ни начались по поводу его встречи с Мари на людях, все они немедленно заглохли из-за отсутствия повода.

Клейтону было приятно осознавать это, поскольку собравшиеся были друзьями и знакомыми Уитни, и он не желал, чтобы при встрече с ними она сгорала от стыда.

Но Уитни не догадывалась о мыслях Клейтона, поскольку, как объяснил дворецкий, уже уехала домой. Проклятая дурочка! О чем она думает, устраивая подобные сцены! Теперь за это придется расплачиваться обоим! Он не мог вернуться в залу без нее, иначе все немедленно поймут, что жена покинула Клейтона в гневе и расстройстве, и тогда слухи поползут по всему Лондону. Лично ему наплевать на все это. Именно Уитни пришлось бы нести всю тяжесть позора, но на такое у нее не хватит сил, иначе не покинула бы бал так поспешно! И он не мог последовать ее примеру, поскольку она взяла экипаж!

К счастью, в эту минуту Эмили и Майкл Арчибалды вышли в вестибюль и попросили лакея подать их карету. Без лишних вопросов и замечаний они довезли Клейтона до городского дома, где тот и провел весьма неприятную бессонную ночь. Перед глазами то и дело вставала Уитни в сверкающем золотом платье, открывавшем почти до сосков ее налитые груди. Она надела его нарочно, чтобы подразнить Клейтона, и, видит Бог, ей это прекрасно удалось. Разве не ему пришлось весь вечер стоять рядом, наблюдая похотливые взгляды мужчин, прикованные к соблазнительно обнаженной кремовой плоти!

Не надень она этот проклятый наряд и не сними обручальное кольцо, не будь ее волосы такими густыми и блестящими и не выгляди она такой ошеломляюще прекрасной и желанной, Клейтон никогда бы не принял молчаливого приглашения Мари и не подумал выйти на террасу.

Глава 35

Клейтон не вернулся в поместье ни назавтра, ни в следующие два дня. Правда, он и не провел эти дни, сплетаясь в объятиях с Мари Сент-Аллермейн на широкой постели, как это представлялось в воспаленном, измученном воображении Уитни. Все эти три дня он оставался в лондонском доме, впадая попеременно в состояние праведного гнева и тихой задумчивости. Ночи его проходили в клубах за карточной игрой, На третью ночь, уже почти перед рассветом, глядя в окно, выходившее на окутанный туманом внутренний двор, Клейтон принял несколько решений. Прежде всего непонятно, почему, черт возьми, он должен взять на себя труд обзаводиться любовницей, подыскивать ей дом, что обязательно придется сделать теперь, когда он женат. Он имел несчастье взять в жены потаскуху, но потаскуху с чудесным, соблазнительным телом, при одной мысли о котором кружилась голова. Так зачем любовница, когда у него есть Уитни? И он не собирается жить как чертов монах и к тому же гостем в собственном доме!

  101  
×
×