Уитни, любимая. Том 2

— Если он воротится до того, как я уйду, пожалуйста, передайте, что хотелось бы побеседовать с ним, прежде чем он удалится в спальню. Не стоит меня провожать, я сам найду леди Эмили, — добавил Стивен, пересек тускло освещенный холл и зашагал по продуваемым насквозь коридорам к восточному крылу. По пути он пытался представить перипетии карточного поединка между герцогом и маркизом, но не хватало силы воображения. Оба были приблизительно одного возраста, но в то время как Лансберри отличался прямотой, внутренней силой и резкостью, доходящей до грубости, Уильям Лэтроп, маркиз Гленгармон, считался убежденным холостяком, чья приверженность этикету и неутомимое пристрастие к светским развлечениям делали его предметом бесконечных шуток.

Его девяностолетний отец еще цеплялся за жизнь и вожделенный герцогский титул, который должен был перейти к Лэтропу еще много лет назад.

Но все эти мысли вылетели у Стивена из головы, как только он приблизился к гостиной, где сидела та, которую он любил. И хотя Эмили в двадцать лет обладала грацией и элегантностью, казавшимися почти неземными, на взгляд постороннего, Стивен знал, что под маской светского безразличия скрывалась умная, обаятельная девушка, запуганная своим отцом и ошеломленная тем вниманием, которое уделяли ей поклонники с первого появления в обществе. Живая, начитанная, чарующая…

Она бросала вызов, жалила острым язычком, забавляла и волновала Стивена, одновременно вызывая в нем свирепое желание защитить и укрыть от всех бед.

Он открыл дверь в гостиной и как всегда, задохнулся при виде несравненной красоты девушки. Эмили нагнулась над камином, вороша угли кочергой. Отблески огня превратили ее волосы в расплавленное золото, разлитое по плечам и спине.

Девушка, улыбаясь, выпрямилась и оставила кочергу.

— Пыталась раздуть угли в пламя, — пояснила она.

— Для этого вам достаточно улыбки, — заверил Стивен.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы она поняла истинный смысл его замечания, но тут же постаралась сделать вид, будто ни и чем не подозревает.

— Выглядите вы прекрасно, — пробормотала Эмили в слух.

Но Стивен уже устал от игры в кошки-мышки. Черт побери, он любит ее и без всякий слов понимает, что и она отвечает ему тем же.

Разумеется, после двухмесячной разлуки она немного смущается, но он исполнен решимости не дать ей в который раз спрятаться за стеной светских манер и этикета, которую он с таким трудом разрушил до ее отъезда. И, не обращая внимания на банальную реплику, Стивен подчеркнуто отпарировал:

— Моя внешность ничуть не изменилась со вчерашнего вечера.

— Да, но вы пробыли здесь всего несколько минут, и…думаю…у меня просто не было возможности…как следует вас рассмотреть.

Вместо того, чтобы подойти к ней и схватить в объятия, чего Эмили без сомнения ожидала, Стивен оперся плечом о камин и сложил руки на груди.

— Я никуда не спешу. Вы вольны потратить сколько угодно времени на то, чтобы изучить меня, к полному вашему удовлетворению.

Эмили растерянно хлопнула глазами.

— С другой стороны, — продолжал Стивен с легкой улыбкой, — стоит, пожалуй, провести эти минуты куда приятнее и полюбоваться друг на друга с гораздо более близкого расстояния.

Он широко раскинул руки. Эмили, чуть замявшись, рассмеялась и бросилась ему на шею.

Много-много минут спустя Стивен неохотно оторвался от ее губ, вынудил себя отнять руки от соблазнительных холмиков ее грудей и прижал Эмили к себе. Та застенчиво прижалась раскрасневшейся щечкой к его плечу. Стивен нежно улыбнулся, борясь с захлестывающим его желанием, хотя сердце было переполнено восторгом при мысли о том страстном отклике, которого он всегда умел от нее добиться.

Приподняв ее подбородок, Стивен улыбнулся во влажные фиолетово-синие глаза.

— Я знаю, что твоего отца нет дома, поэтому попросил дворецкого, чтобы тот сообщил, когда он вернется, что я хочу с ним поговорить.

Ответная улыбка застыла на прелестном личике. Эмили мгновенно превратилась в ледяную статую.

— Могу я спросить о чем? — выдавила она, наконец.

— О тебе, — недоуменно протянул Стивен. — Пора доказать твоему отцу и всем сплетникам, что мои намерения чисты и благородны.

— Но ты сам утверждал, что светские кумушки тебе безразличны.

Скорее заинтригованный, чем встревоженный такой реакцией, Стивен нежно провел костяшками пальцев по гладкой щечке.