Нечто чудесное

– И именно поэтому вы решили со мной расстаться?

– Я хочу разойтись с вами, – ответила Алекс вежливым тоном, противоречащим смыслу ее слов, и глядя мужу Прямо в глаза, – потому что вы мне не нравитесь.

Но Джордан, как ни странно, улыбнулся.

– Вы слишком мало меня знаете, чтобы испытывать ко мне столь сильную неприязнь, – поддразнил он.

– Ошибаетесь, – мрачно заметила Алекс. – Я отказываюсь быть вашей женой.

– У вас нет выбора, прелесть моя.

Небрежно брошенное нежное слово вызвало на щеках Алекс краску гнева. Именно подобного рода комплиментов следовало ожидать от прославленного распутника, а с ее стороны, несомненно, требуется немедленно упасть к его ногам.

– Не смейте так меня называть! Я избавлюсь от вас, чего бы это ни стоило! И у меня есть выход! Я вернусь в Моршем и куплю там коттедж.

– И каким образом, – сухо осведомился Джордан, – вы намереваетесь за него заплатить? У вас нет своих денег!

– Но… но когда мы поженились, вы сказали, что положили на мое имя целое состояние.

– Да, которое вы можете тратить только с моего одобрения.

– Весьма удобно для вас, – с уничтожающим презрением выговорила Алекс. – Подумать только, как мило – дарить деньги себе самому!

Джордан впервые посмотрел на это с точки зрения Александры и был поражен правдивостью ее замечания. Глядя в потемневшие зеленовато-голубые глаза и нахмуренное личико, он снова и снова гадал, почему она с самой первой встречи была способна заставить его смеяться и отчего он чувствует такое всепоглощающее, неутолимое желание завладеть ею и укротить, не сломив, однако, этот неукротимый дух. Она почти неузнаваемо изменилась и все же подходит ему куда лучше, чем любая женщина, которую он когда-либо надеялся найти.

– Весь этот спор о судебных тонкостях невольно напомнил мне о некоторых законных правах, которыми я не пользовался вот уже больше года, – объявил он и, схватив ее за руки, насильно притянул к себе.

– Стыдитесь! – взорвалась Алекс, охваченная безрассудной паникой, и попыталась вырваться. – Я все еще помолвлена с вашим кузеном!

– Поистине убедительный аргумент! – усмехнулся Джордан.

– Не смейте меня целовать! – разъяренно предупредила Александра, упираясь ладонями ему в грудь.

– Очень жаль, – тихо ответил он, прижимая ее к мускулистой груди, так что ее руки оказались в плену между их телами, – потому что мне интересно убедиться, по-прежнему ли я могу заставить тебя пылать в жару.

– Вы зря тратите время! – вскричала Александра, поворачивая голову и умирая от стыда при безжалостном напоминании о том, как безнадежно она была увлечена Джорданом, когда утверждала, что от его поцелуев тело горит огнем. Если верить слухам, поцелуи Джордана Таунсенда были причиной повышенной температуры у половины женщин Англии. – Я была наивным ребенком. Теперь же стала взрослой женщиной и познала поцелуи других мужчин, которые ни в чем вам не уступают… а может, и превосходят!

Вместо ответа Джордан запустил пальцы в тяжелую копну волос на затылке и резко дернул, так что ее голова беспомощно запрокинулась.

– Сколько их было? – процедил он сквозь зубы, не замечая, как дергается жилка на щеке.

– Десятки! Сотни! – задохнулась Алекс.

– В таком случае, – вкрадчиво-угрожающе протянул он, – вы, должно быть, достаточно опытны, чтобы заставить пылать в жару меня.

И прежде чем она успела ответить, его губы прижались к ее рту, яростно, властно, в безжалостном, терзающем поцелуе, совершенно непохожем на нежные поцелуи Тони или на те украденные потерявшими голову поклонниками, стремившимися узнать, не позволит ли она им большие вольности. Этот поцелуй не был похож на другие еще и потому, что, несмотря на внешнюю жестокость, в нем крылась некая требовательная сила – будто он безмолвно убеждал ее ответить ему, обещая, что, если она покорится, поцелуй станет куда нежнее… томительнее… сладострастнее…

Алекс затрепетала от ужаса и потрясения, как только его губы стали чуть мягче и шевельнулись со сладостной настойчивостью, упиваясь ее прохладным ртом, побуждая к ответной ласке.

Раздавшееся позади сдавленное восклицание побудило Джордана разжать руки, и Александра стремительно развернулась, но муж немедленно прижал ее к себе еще крепче. Оба уставились на оцепеневшего Хиггинса, за спиной которого виднелись трое не менее ошеломленных джентльменов; один из них был лорд Камден. Все четверо замерли как вкопанные.