Нечто чудесное

Фокс наконец замолчал, ожидая хотя бы какой-то реакции, но, видя, как напряжен герцог, мягко и с искренним сожалением промолвил:

– Мне очень жаль, ваша светлость. Не успел он закрыть дверь, как мертвая тишина внезапно взорвалась оглушительным звоном бьющегося стекла. Решив, что кто-то выстрелил в окно, Фокс ворвался в кабинет и замер. Осколки великолепного, оправленного в золото хрустального графина, принадлежавшего когда-то французскому королю, валялись на полу. Сам герцог, не выказавший никаких эмоций в продолжение разговора, стоял, схватившись за каминную полку. Плечи его тряслись.

Александра повернулась в вихре ярко-зеленого шелка, заслышав шаги Джордана. Однако ослепительная улыбка слегка поблекла при виде плотно сомкнутых губ мужа и холодного блеска глаз.

– Что… что-то случилось, Джордан?

Теперь она без напоминаний зовет его по имени? И таким нежным голоском!

Джордан с такой силой стиснул зубы, что на щеке дернулся мускул.

– Случилось? – цинично усмехнулся он, с оскорбительной тщательностью оглядывая тело жены, изучая груди, талию и бедра, прежде чем поднять глаза. – Ничего особенного, – с уничтожающим равнодушием соизволил он наконец ответить.

В горле Александры мгновенно пересохло, а сердце забилось тяжело, тоскливо, словно почувствовало, что Джордан неожиданно охладел к ней и что близости, нежности и смеха, которые они делили сегодня, не существовало вообще. Охваченная паникой, она попыталась взять себя в руки и потянулась к графину с шерри. Джордан сказал, что ему нравится, когда она ухаживает за ним, и потому Алекс сделала единственное, что пришло в голову. Наполнив маленькую рюмку шерри, она повернулась и с нерешительной улыбкой протянула ее мужу.

– Не хотите немного шерри?

Джордан, прищурившись, оглядел рюмку, и щека его задергалась еще сильнее. Когда он взглянул ей в глаза, Александра в тревоге пошатнулась. Не отрывая от нее взгляда, Джордан взял рюмку. – Спасибо, – вежливо сказал он, прежде чем ножка в его руке переломилась.

Александра тихо вскрикнула и огляделась в поисках какой-нибудь салфетки, боясь, что на великолепном обюссонском ковре останется пятно. – Не стоит беспокоиться! – рявкнул Джордан, сжимая ее локоть и грубо поворачивая лицом к себе. – Это не важно.

– Не важно? – в полнейшем смятении пробормотала Александра. – Но…

– Теперь уже ничто не имеет значения, – мягко и без всякого выражения пояснил он.

– Но…

– Пойдем ужинать, прелесть моя? Борясь с необъяснимым ужасом, Александра кивнула. В его устах ласковое слово прозвучало ругательством.

– Нет, подождите, – нервно вскричала она и застенчиво добавила:

– Я хочу дать вам кое-что.

«Яд», – саркастически подумал Джордан, наблюдая за ней.

– Вот, – выдохнула она, протягивая руку. На ладони лежала ее самая большая драгоценность – часы деда.

Подняв на мужа сияющие глаза, Александра, запинаясь, выговорила:

– Я… я хочу, чтобы они были у вас.

На какое-то ужасное, невероятное мгновение ей показалось, что Джордан вот-вот откажется, но вместо этого он небрежно сунул часы в карман.

– Благодарю, – с полным безразличием бросил он. – Если предположить, что они идут точно, мы уже полчаса как должны сидеть за столом.

Если бы он даже дал ей пощечину, Александра не могла быть более оскорблена и потрясена. Она механическим жестом, словно кукла, положила руку на его рукав и позволила проводить в столовую.

Во время ужина она безуспешно убеждала себя, что ошиблась и просто вообразила себе, что он к ней переменился.

Однако когда Джордан не пришел к ней ночью, Александра долго лежала без сна, пытаясь понять, что она сделала мужу и почему он так холоден с ней.

На следующий день Джордан вообще перестал с ней разговаривать и обращался только за столом и при крайней необходимости. Александра терпеливо вынесла все, но лишь на следующее утро, забыв о гордости, униженно спросила, что она сделала дурного.

Джордан поднял глаза от письменного стола, взбешенный ее появлением, и презрительно оглядел жену, прятавшую за спиной дрожащие руки.

– Дурного? – холодно осведомился он, словно обращаясь к незваной гостье. – Все в полном порядке, Александра, если не считать, что ты явилась не вовремя. Как видишь, мы с Адамсом работаем.

Александра охнула, пристыженная до глубины души, – она совершенно не заметила секретаря, сидевшего, за маленьким письменным столом у окна.