Наконец-то вместе

Мак, немного поколебавшись, сдался:

— Хорошо, но давай снимем с полдюжины копий и все заверим. Потом позвони сенатору и предупреди, что опоздаешь на вечеринку.

Ему все известно! Ну еще бы. Ведь он наверняка тщательно проверил ее досье, прежде чем включить в состав бригады. Мак все делает на редкость тщательно. Даже целуется.

— Есть, лейтенант! — шутливо отрапортовала она. — Так и сделаю.

Она снова взялась за дверную ручку.

— Сэм…

Какой чувственный, чуть хрипловатый голос…

— Что, лейтенант?

— Ты очень красива.

Сердце Сэм с силой ударилось о ребра.

— Ну не смешно ли, — выдохнула она, — я то же самое думала о тебе.

Маккорд смотрел, как она уходит. Когда дверь захлопнулась, он схватился за телефонную трубку, но замер, уставившись на свои каракули. Те самые, что выводил во время разговора. Страница был вся исписана. Одно и то же слово, выведенное самыми причудливыми завитушками, повторялось раз за разом:

Моя.

Глава 64

В три часа экипаж машины наружного наблюдения, отслеживавший все передвижения Майкла Валенте, доложил, что тот вернулся в офис своей компании на Шестой авеню.

В три тридцать пять Маккорд и Сэм открыли высокие двери с табличкой «Элаенс-кроссинг корпорейшн, административный отдел» на сорок восьмом этаже.

Стойка секретаря в приемной была сделана из толстого стекла и расположена в центре просторного, затянутого ковровым покрытием помещения, где, кроме нее, имелись кресла и диваны, составленные в кружки и находившиеся на некотором расстоянии друг от друга. Украшением служили оригинальные стеклянные скульптуры, причем некоторые довольно большие и абстрактные, подсвеченные скрытыми светильниками.

Сюда выходило несколько дверей, в настоящий момент закрытых. Рядом с одной сидели двое мужчин и женщина, о чем-то тихо беседовавшие. Еще один мужчина, устроившийся у окна, читал журнал. На полу у его ног чернел портфель.

Маккорд отдал секретарю визитную карточку и объяснил, что хочет видеть мистера Валенте. Обычно, получив карточку от детектива нью-йоркского департамента полиции, «белый воротничок» реагировал одинаково: тревога, любопытство, шок и — очень редко — настороженность. И никогда — презрение. Эта же дама оказалась весьма странным исключением. Привлекательная особа лет тридцати взглянула сначала на карточку, потом на самого Маккорда и буквально скривилась от омерзения, прежде чем встать и исчезнуть в длинном коридоре.

— Кажется, ты не сумел произвести на нее надлежащего впечатления, — пошутила Сэм.

— Я уже заметил, — признался Маккорд и, понизив голос почти до шепота, добавил:

— Если Валенте нас примет, наверняка попытается записать разговор — для собственной защиты, на случай возможной ловушки. Он не новичок в тех играх, которые разыгрывают копы. Не говори ничего важного, пока я не сумею убедить его не записывать разговора. Если он не поверит тому, что я скажу, или желание отомстить возьмет верх над осторожностью, не хочу, чтобы у него на руках оказалась запись, которой в любую минуту смогут воспользоваться адвокаты.

Вернулась секретарь в сопровождении очень ухоженной женщины средних лет в светло-розовом шерстяном костюме, с короткими черными волосами и гордой осанкой истинной королевы… или школьной директрисы.

— Я миссис Ивенсон, референт мистера Валенте, — объявила она прекрасно поставленным, но строгим голосом. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Маккорд и Сэм молча зашагали по коридору, вышли через короткий переход в другой коридор и остановились перед дверью, на которой не было таблички. Миссис Ивенсон распахнула дверь, отступила, одарила Маккорда ослепительно фальшивой улыбкой и с безупречной дикцией произнесла:

— Мистер Валенте предлагает вам пойти и попытаться э-э-э… оплодотворить самих себя.

Оказалось, что дверь находится прямо напротив лифтов.

— Я чувствовал, что все идет слишком уж гладко, — проворчал Маккорд, когда они терпеливо направились обратно, в приемную фирмы. — На этот раз попробуй ты.

— Придется отдать его записку к миссис Мэннинг, иначе просто зря потратим время.

Маккорд, поколебавшись, кивнул.

Секретарь злобно уставилась на них, но Сэм молча улыбнулась, вынула из сумочки ручку и записку Валенте, все еще лежавшую в конверте для сбора доказательств, и написала поперек конверта:

«Внутри — наш входной билет. Он останется у вас независимо от того, согласитесь вы поговорить с нами или нет. Пожалуйста, уделите нам несколько минут. Это насчет ЛМ, и дело не терпит отлагательства».