Наконец-то вместе

Но Сэм знала, что Маккорд ничего не забыл. Просто по какой-то причине хотел посмотреть на реакцию Шейлы Уинтерс. И сейчас полез в карман синего спортивного пиджака, чтобы вынуть листок бумаги, на котором Ли Мэннинг написала письменное разрешение, и передать психотерапевту. Шейла неспешно отложила перо, взглянула на бумагу и снова отдала Маккорду.

— Я не собираюсь ничего говорить. Прежде всего я не знаю почерка Ли.

— Слово офицера. Это ее почерк. Она сама дала нам этот документ.

— Прекрасно. Я готова вам поверить, — кивнула она, откидываясь на спинку кресла.

— Значит, вы ответите на мой вопрос?

— Нет, — с извиняющейся улыбкой обронила она.

Сэм зачарованно наблюдала за словесной дуэлью. Похоже, Маккорд встретил достойного соперника, не уступающего ему ни силой воли, ни решимостью.

— Но почему?

— Потому что четыре дня назад умственное состояние Ли Мэннинг было по меньшей мере нестабильно, иначе она никогда не согласилась бы на это.

— Пытаетесь сказать, что она недееспособна? — насторожился Маккорд.

— Разумеется, нет, и не стоит в моем присутствии бросаться подобными терминами, лейтенант! Я просто объясняю, что четыре дня назад Ли находилась под действием сильнейшего стресса, по очевидным, нормальным и вполне понятным причинам.

Сэм поняла, что страхи Маккорда были обоснованны: в любую минуту Шейла Уинтерс поднимет трубку, позвонит Ли Мэннинг и скажет, чтобы та аннулировала разрешение.

— Позвольте познакомить вас с еще одной фразой, той, которой я привык часто бросаться, а именно: «препятствование отправлению правосудия». Вы сознательно мешаете расследованию убийства. Я не просил показать ваши записи, но готов сделать это и ждать здесь, пока детектив Литлтон съездит к судье и получит разрешение на выемку бумаг.

Сэм про себя оценила ситуацию как патовую, но Маккорд, верный своему слову, отдал ей бумажку, исписанную почерком Ли Мэннинг.

— Я составлю компанию доктору Уинтерс, пока вы не привезете разрешение. И захватите ордер на обыск, на случай если доктор Уинтерс пожелает вести эту битву до неизбежного утомительного конца. Да привезите с собой детективов Шредера и Уомэка, пусть помогут найти то, что мы ищем.

— Я предлагаю компромисс, — слегка улыбнулась доктор.

— Меня не интересуют компромиссы.

— Тот компромисс, что я предложу, сбережет кучу времени, которое иначе будет потрачено зря.

— Обожаю тратить время зря, — мягко ответил Маккорд.

Шейла громко засмеялась:

— Вот уж нет, лейтенант! В обычных обстоятельствах вы до предела нетерпеливы. Однако это уже попахивает бесплатным психоанализом, что противоречит моим принципам. Вот что я готова предложить. Собственно говоря, у меня нет выбора, потому что Ли Мэннинг с минуты на минуту будет здесь. Общение доктора с пациентом — это священнодействие, и принцип врачебной тайны поддерживается и защищается судами всего мира.

— Как и статья о препятствовании отправлению правосудия.

— Я не стану препятствовать отправлению вашего правосудия. Когда приедет Ли, я в вашем присутствии прямо скажу, что не советую ей уполномочивать меня раскрыть суть наших бесед. Если она послушает меня и отберет у вас тот листок, которым вы размахиваете, — это ее полное право. Не так ли?

Все было так, и оба это знали.

— Если же она по-прежнему станет требовать, чтобы я передала всю информацию вам, тогда я это сделаю. Договорились?

Кажется, она взяла верх, и тут уже ничего не попишешь. Маккорд расплылся в улыбке, и шрам на лице показался глубокой канавкой.

— Как могу я спорить со столь безупречной логикой и разумным ведением переговоров? — лениво осведомился он. — Хотя меня разбирает любопытство…

— Еще бы, — усмехнулась она, и Сэм опустила глаза: на миг ей показалось, что прямо перед ее носом разыгрывается партия двух гроссмейстеров, обладающих невероятно сложным и тонким интеллектом и неожиданно решивших пофлиртовать. Она вдруг показалась себе лишней. И отчего-то преисполнилась уверенности, что Ли Мэннинг аннулирует свое разрешение.

— Все же мне хотелось бы узнать, почему Ли Мэннинг собирается приехать?

— О, на этот вопрос я могу ответить. Пресса буквально преследует ее. Они разбили лагерь перед ее домом, так что она вот уже больше недели сидит взаперти и выходила на улицу, только чтобы похоронить мужа. Я пригрозила похитить ее, если она сегодня не пообедает со мной. По вполне понятным причинам она не может показаться в ресторане, так что я пообещала заказать еду сюда.