Рай. Том 2

«Ты сделал бы это? Ради меня?»— смеялась она, но он без тени улыбки ответил: «Ты не представляешь, на что я готов пойти для тебя».

Мередит подошла к столу и покачала головой, пытаясь выбросить из головы непрошеные мысли.

— Прекрати немедленно! — сказала она себе вслух. — Ты позволяешь чужим подозрениям отравить себя. Не смей!

Однако уже к шести часам события начали разворачиваться с ужасающей быстротой.

— Вот два первых доказательства, Мередит, — объявил отец, входя в ее кабинет вместе с Марком Бреденом и в бешенстве швыряя на ее стол два отчета.

Охваченная недобрым предчувствием, Мередит медленно отодвинула смету расходов отдела рекламы и раскрыла первый отчет, содержащий полный перечень всех приобретений Мэтта. Оказалось, что он владел десятками компаний и предприятий. Восемь наименований были отмечены красными крестиками. Мередит заглянула в другой отчет, где указывались все компании, частные лица и фирмы, купившие за последние два месяца более ста именных акций компании «Бенкрофт», и сердце тревожно забилось. Компании, названия которых были отмечены красными крестами, входили также во второй список. Если верить отчетам, Мэтт сумел скупить на чужое имя огромные пакеты акций «Бенкрофт энд компани».

— И это только начало, — предсказал отец. — Этот список не содержит последних данных, да и сведения далеко не полные. Бог знает, сколько еще акций он сумел прибрать к рукам. Когда цены на наши акции поднялись, Фаррел, очевидно, решил подложить несколько бомб, чтобы снизить котировку, ожидая, что акции достанутся ему по дешевке. Ну а теперь, — спросил он, опираясь ладонями о стол, — ты признаешь, что именно он стоит за всем, что происходит?

— Нет, — упрямо ответила Мередит, но, помоги ей Господь, она сама не была уверена в том, отрицает ли правоту отца или собственную неспособность признать ее.

— Возможно, он решил, что наши акции — неплохая долгосрочная инвестиция, и… посчитал забавным, что сможет сделать деньги на нашей компании.

Она встала, чувствуя как подгибаются ноги, и оглядела обоих мужчин:

— Это еще не означает, что его можно обвинить в организации взрывов и убийстве!

— Не понимаю, как я мог поверить, что моя дочь обладает хоть каплей разума! — процедил Филип вне себя от ярости. — но тот подонок уже завладел участком в Хаустоне, который мы собирались купить, и кто знает, сколько акций уже успел прибрать к рукам! По крайней мере достаточно, чтобы претендовать на место в совете директоров, и…

— Уже поздно, — напряженно перебила Мередит, складывая документы в портфель. — Я отправляюсь домой и попытаюсь работать там. Вы и Марк можете продолжать это… охоту на ведьм без меня.

— Держись подальше от него, Мередит, — предостерег отец, когда она направилась к двери. — Иначе можешь оказаться соучастницей всей этой грязи. К пятнице мы будем иметь достаточно доказательств, чтобы передать дело в руки властей…

Мередит обернулась, стараясь окинуть отца презрительным взглядом.

— Каких властей?

— Комиссии по ценным бумагам и биржам, конечно. Если он приобрел хотя бы пять процентов наших акций, а я твердо уверен в этом, значит, черт возьми, нарушил правила комиссии, поскольку никого об этом не уведомил. А если он нарушил этот закон, полиция уже не посчитает, что он чист как только что выпавший снег, когда речь зайдет о смерти этого адвоката или подложенных бомбах…

Мередит вышла и закрыла за собой дверь. Она сама не понимала, как хватило сил улыбаться и желать спокойной ночи служащим, которых встретила на пути к подземному гаражу, и лишь когда уселась за руль подаренного Мэттом автомобиля, самообладание куда-то испарилось. Сжав обеими руками руль, она, дрожа в ознобе, тупо уставилась на бетонную стену, уговаривая себя, что зря волнуется и у Мэтта, конечно, найдется разумное логическое объяснение. Она не станет, конечно, не станет обвинять мужа только на основании косвенных улик!

Мередит повторяла это снова и снова, словно песню. Или молитву. Постепенно дрожь унялась, и Мередит повернула ключ зажигания. Мэтт невиновен, она чувствовала это всеми фибрами души, она не опозорит его сомнениями.

Но, несмотря на благородную решимость, страхи и сомнения не желали рассеиваться, и к тому времени, как Мередит переоделась, она снова начала терзаться тревожными мыслями и была не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Она открыла портфель, рассеянно вынула смету отдела рекламы и поняла, что в таком состоянии работать бесполезно. Если бы она смогла поговорить с Мэттом! Увидеть его лицо, глаза, услышать голос… И она сразу убедится, что он не мог сделать то, в чем обвиняет его отец!