Рай. Том 2

— Почему? — удивленно повторил Филип. — Я скажу тебе. Ты считаешь, что он напоминает тебе меня, а я ни за что не пошел бы на такую жалкую приманку. Ни за что. И не сейчас. И вообще никогда. Я бы заставил его пожалеть о том дне, когда он решился встать мне поперек дороги, а уж потом выставил бы свои условия, которыми он подавился бы!

Ледяной озноб предчувствия прошел по спине Мередит.

— Тем не менее, — настаивала она, — прежде чем я сделаю хотя бы шаг, ты должен дать слово, что он получит одобрение Саутвилльской комиссии, как только подаст заявление вторично.

Филип, поколебавшись, кивнул:

— Я прослежу за этим.

— И поклянешься к тому же не вмешиваться ни во что, если он согласится на быстрый развод и без огласки?

— Даю слово. Паркер, — сказал он, наклоняясь, чтобы взять шляпу, — желаю счастливого путешествия.

После его ухода Мередит взглянула на весело улыбавшегося Паркера и мягко сказала:

— Отец не способен признать свои ошибки или извиниться, но судя по тому, что он сказал, это его способ мириться. Ты не согласен?

— Возможно, — без особой убежденности кивнул Паркер.

Но Мередит, ничего не замечая, стиснула его в объятиях с неожиданным, неудержимым, бьющим через край восторгом.

— Я смогу справиться со всем — с новой работой, разводом и подготовкой к свадьбе! — весело пообещала она. — Вот увидишь!

— Знаю, — кивнул Паркер, улыбаясь, и, обняв ее, привлек к себе.

Сидя у стола и положив ноги на сиденье стула, Лайза решила, что опера Пуччини не просто скучна, а поистине невыносима, но в этот момент, случайно подняв глаза, увидела стоявшую на пороге Мередит.

— Паркер и твой папаша ушли? — осведомилась она, выключая радио. — Господи, ну и вечер!

— Потрясающий, чудесный, волшебный вечер! — объявила Мередит с ослепительной улыбкой.

— Тебе кто-нибудь говорил, что такие смены настроения опасны? — удивленно подняла брови Лайза. Всего несколько минут назад в гостиной явно шел разговор на повышенных тонах.

— Прошу обращаться ко мне уважительно и с почтением!

— И какого же обращения ты ждешь? — поинтересовалась Лайза, изучая лицо Мередит.

— Как насчет «мадам президент»?

— Да ты шутить! — с восторгом вскричала Лайза.

— Только насчет обращения. Давай откроем бутылку шампанского! Нужно отпраздновать!

— Шампанское так шампанское, — согласилась Лайза, обнимая подругу. — А потом можешь рассказать обо всем, что случилось с тобой и Фаррелом вчера.

— Это было ужасно! — жизнерадостно провозгласила Мередит, вынимая из холодильника бутылку шампанского и сдирая фольгу.

Глава 31

Со следующей недели Мередит с головой погрузилась в новые обязанности: принимала решения, осмотрительные, но сделавшие бы честь опытному руководителю, встречалась с администраторами, прислушивалась к их мнению, предлагала свои идеи и уже через несколько дней сумела заслужить доверие и воскресить угасающий энтузиазм служащих. Одновременно она умудрялась выполнять большую часть своих обязанностей вице-президента, и в этом ей неизменно помогала Филлис: ее постоянная преданность, готовность всегда остаться после работы вместе с Мередит намного облегчали тяжелую ношу, которую та взвалила на свои плечи.

Однако уже через несколько дней Мередит научилась сдерживать темпы, работать равномерно, и первоначальная усталость уступила место эйфории. Она даже ухитрилась посвятить немного времени подготовке к свадьбе: заказала приглашения в канцелярском отделе «Бенкрофт», и, узнав, что в секции для новобрачных получены новые модели одежды, отправилась туда, чтобы посмотреть. Одна из моделей — роскошное шелковое бледно-голубое платье, вышитое жемчугом, с глубоким треугольным вырезом на спине — оказалась именно такой, какую она все время искала и до сих пор не могла найти.

— Превосходно! — воскликнула Мередит, прижимая к себе рисунок, пока продавщицы в салоне, захваченные ее безыскусным восторгом, добродушно и приветливо улыбались. — С рисунком в одной руке и образцом свадебного приглашения — в другой она уселась за резной стол, принадлежавший ее отцу и деду. Цифры продаж в универмаге были рекордно высоки, она прекрасно справлялась с любой, самой сложной проблемой, возникавшей в фирме, и, кроме того, выходила замуж за лучшего мужчину на земле, которого любила с самого детства.

Откинувшись во вращающемся кресле, Мередит улыбнулась портрету Бенкрофта, основателя компании, висевшему в широкой вычурной раме на противоположной стене, и, охваченная внезапным Приступом сентиментального счастья, поглядела на бородатого человека искрящимися голубыми глазами.