Сладкие слова соблазна

А еще он догадывался, что Плезанс не только мыла полы в доме Тирлоха О'Дуна, но и делала для него гораздо больше. Натану очень хотелось задать сестре вопросы, которые бились в его голове, но он опять промолчал. Наконец Плезанс извинилась и пошла спать, оставив на столе нетронутым ужин. «Ничего, — подумал он, — не буду на нее давить. Со временем она придет в себя и все мне расскажет».

Плезанс лежала в постели, устремив взгляд в потолок. Она сомневалась, что вообще заснет этой ночью, несмотря на удобную гостиничную кровать. Слишком тяжело было на душе, а голова раскалывалась от мучительных вопросов. Все, во что она верила, оказалось ложью. «А правда, — с горечью подумала она, — не всегда приятная штука».

Правду о своих родителях она приняла довольно легко, почти без боли. Вот только жаль, что ей так и не довелось увидеться со своей настоящей матерью. Зато ее внебрачное происхождение многое объясняло — многое из того, что мучило ее в прошлом.

Тайна ее рождения не станет достоянием гласности — хотя бы потому, что Томас Данстан любыми путями постарается избежать скандального разоблачения. Это также помогло девушке принять правду относительно спокойно. Слава Богу, ей не придется терпеть унижения и позор в свете.

Однако то, что сказал Натан о Тирлохе, по-настоящему ее взволновало. И ранило в самое сердце. Его ложь омрачала все, что между ними было. Какая же она идиотка — влюбилась в такого жестокого человека! Ведь, насколько она знала, у него не было особых причин скрывать от нее правду о своем финансовом положении.

Плезанс смахнула слезинку. Нет, она не будет плакать из-за Тирлоха О'Дуна! Во всяком случае, пока не будет. Не может быть, чтобы она так сильно ошибалась в людях. Надо подождать. Если Тирлох за ней не приедет, значит, он действительно просто забавлялся с ней, как с живой игрушкой. А если все же приедет, опадает ему шанс объясниться — ради себя самой.

Только бы не стукнуть дверью по его красивой физиономии, когда появится у нее на пороге!

Тирлох перестал насвистывать веселую мелодию, когда в поле зрения показался его дом. Он выглядел каким-то нежилым. Встревожившись, он погнал своего коня быстрее. Причин волноваться как будто не было, однако сердце сковало страхом. Его не было дома почти четыре месяца, вдруг за это время что-то случилось? Люсьен погиб, зима миновала, и он думал, что Мойре и Плезанс не угрожают никакие опасности. Внезапно его уверенность пропала.

Он распахнул тяжелую дверь и встал на пороге, лихорадочно оглядывая дом. Никого. Мало того, здесь уже давно никто не живет. Тут его взгляд упал на листок бумаги, лежавший на кухонном столе.

Тирлох схватил записку и быстро пробежал ее глазами, потом перечитал заново:

«Дорогой Тирлох! Мой брат Натан приехал за мной, не прошло и двух недель после твоего отъезда. Он оплатил штраф, и я больше не должна у тебя работать. Натан забрал меня домой, в Вустер. С Мойрой все в порядке. Она и твои животные у Джейка. Плезанс».

Черт побери! Он скомкал листок в руке и отшвырнул его в сторону.

Как она могла так поступить — уехать от него после всего, что между ними было? Ее поступок ранил его в самое сердце, хоть ему очень не хотелось об этом думать. Он схватил кошелек с монетами, оставленный на столе, и метнул его в стену.

Поставив на пол свой дорожный мешок, Тирлох помылся, надел чистую одежду и вскоре опять был в седле — скакал галопом к хижине Джейка.

Мойра тихо засмеялась, увидев из окна хижины Джейка летящего на коне брата.

— А вот и он!

— Мчится во весь опор? — спросил Джейк, вместе с ней выглядывая из окна.

— Мчался, пока не увидел твою хижину. Теперь он едет небрежным прогулочным шагом. — Мойра покачала головой, подходя к двери хижины. — Ох уж эта мужская гордость! Он не хочет, чтобы мы видели, как сильно он переживает из-за женщины.

— Не вздумай над ним насмехаться, девочка!

— Не буду, Джейк. Но головой-то покачать я могу, правда?

Она вышла из хижины встречать брата. Джейк, сдерживая смех, поплелся следом.

Тирлох сидел, развалившись на стуле перед шатким столом Джейка, и хмуро смотрел в поставленную перед ним кружку с сидром. Мойра не сказала ему почти ничего нового. Записка Плезанс, холодная и краткая, отражала самую суть. Она уехала вскоре после него, и это значило, что она провела в Вустере уже три месяца, может, даже чуть больше. Мойра была раздражающе неопределенна. Мысль о том, что Плезанс вернулась в свою среду, еще больше омрачала его настроение. Она стала увереннее, чувственнее. Мужчины сразу видят страстную опытную женщину, и Тирлох не сомневался, что у нее отбоя нет от ухажеров.