Сладкие слова соблазна

Она крепко зажмурилась, борясь с подступавшими рыданиями.

— Какая же я дура! — сказала она в сердцах.

Поцелуи, туманившие голову, и ласки, разжигавшие кровь, стали для нее непреодолимым искушением. Вожделение одержало победу над нравственностью и здравым смыслом. Глупое сердце затмило рассудок, и она вообразила, будто простой акт любви значит для Тирлоха больше, чем есть на самом деле, только потому, что для нее самой он значил так много.

Обиднее всего, что ее надежды оказались напрасными. Она рассчитывала завоевать сердце Тирлоха через его страсть, но не тут-то было. Его страсть загоралась и гасла, как свеча. Нежность проявлялась в нем только ночью, когда собственные желания мешали Плезанс достучаться до его души.

В результате она чувствовала себя шлюхой — вещью для удовлетворения его мужских потребностей. Тирлох утверждал, что не собирается превращать ее в шлюху, однако его поступки говорили об обратном. «Я целый день кручусь как белка в колесе, заботясь о его удобстве, а теперь еще ублажаю его по ночам».

Она стала подумывать о том, чтобы уйти от Тирлоха. «Ну нет, с меня хватит!»

Конечно, это будет нелегко, как нелегко вырвать сердце из собственной груди. То, что она нарушит закон и станет беглой преступницей, ее почти не пугало. Она найдет Натана, и он поможет ей расторгнуть юридический договор с Тирлохом.

Чтобы найти брата, придется вернуться в Вустер. Конечно, надо действовать осторожно, чтобы ее не поймали. Там она разыщет кого-нибудь из многочисленных друзей Натана. Сейчас, в конце года, хотя бы один его приятель наверняка вернулся домой; он подскажет ей, как связаться с братом. А может, сам Натан уже закончил свои секретные дела в Филадельфии и приехал домой.

Ей предстояло решить еще несколько вопросов. Во-первых, она не сможет унести все свои пожитки, даже если возьмет лошадь. А если она возьмет лошадь, это будет воровство. Но пешком далеко не уйти. Зима наступит раньше, чем она преодолеет половину дороги.

Тщательно осмотрев свои вещи, Плезанс выбрала самые необходимые и сложила их в одну сумку, потом собрала мешок с едой и питьем. Она уже направилась к двери, но потом вернулась, решив оставить Тирлоху записку.

Несколько минут она подбирала слова, потом написала:

«Я возвращаюсь в Вустер. К моему долгу прибавляются лошадь, седло и небольшой запас провианта, который я взяла с собой. Ты получишь полную компенсацию. Даже если мой брат Натан не сможет или не захочет мне помочь, я достану деньги. Благодаря тебе я приобрела кое-какие ценные навыки. С их помощью я заработаю необходимую сумму где-нибудь в другом месте, и мне не придется для этого вкалывать круглые сутки, не слыша в ответ ни слова благодарности. Плезанс».

Она сообщила ему, куда едет, чтобы он не подумал, будто она решила покончить с собой или просто удрала в лес, и не кинулся ее искать. Она быстро перечитала свое послание. Не слишком ли ясно она выразила свою обиду и негодование? Впрочем, не важно. Во всяком случае, он будет знать, что она не дура и не желает, чтобы он так плохо с ней обращался.

Плезанс испытывала неловкость от того, что берет у него лошадь, седло и еду. Как ни пыталась она себя оправдать, это было похоже на воровство. Ладно, она обязательно заплатит ему за каждый взятый предмет, а если будет возможность, то вернет ему лошадь.

Выбрав покладистую чалую кобылу, она оседлала ее, привязала к луке небольшой мешок с продуктами, потом вывела лошадь из конюшни и забралась в седло. Похлопывая кобылу по шее, она кинула взгляд в направлении деревни, на дорогу, по которой недавно уехал Тирлох. Не увидев своего работодателя, она быстро поскакала в противоположную сторону, к Вустеру.

Вдруг она вспомнила про Мойру и чуть было не вернулась. Они с девочкой подружились. Мойра ей доверяла. Вряд ли она поймет, почему Плезанс уехала. «Как только я где-нибудь устроюсь, я сразу напишу сестре Тирлоха и попытаюсь объяснить свой поступок», — решила она.

В полдень Плезанс остановилась, чтобы перекусить. Тело ломило от усталости: раньше ей никогда не приходилось скакать верхом так много часов подряд. Теперь фургон, в котором они с Тирлохом ехали, казался ей просто роскошной каретой. Закончив свой скудный обед, она привалилась спиной к стволу дерева. Пожалуй, не мешает немножко отдохнуть. Душевная сумятица, которую она испытывала последние три дня, совершенно ее измотала. Мелькнула тревожная мысль о том, что Тирлох может ее догнать, но Плезанс быстро ее отбросила. Прочитав записку, он решит, что ловко избавился от надоевшей служанки.