Сладкие слова соблазна

— Сдается мне, Тирлох, — начал Дес, — что эта малышка доставляет тебе немало хлопот. Мы могли бы ее у тебя забрать. Если женщина поживет с нами, Тейтами, она быстро поймет, где ее место.

Взгляд Тирлоха был холодно-неподвижным, словно он и впрямь обдумывал слова одного из братьев. Плезанс почувствовала, как у нее подгибаются колени.

— Твое предложение весьма заманчиво, Десимус, но я все-таки заберу ее с собой.

— Ну, как знаешь.

— Моя лошадь стоит прямо за тобой, Плезанс, в нескольких ярдах отсюда. Жди меня там.

Она поспешно повиновалась, одной рукой прижимая к груди лиф, а другой ведя в поводу лошадь. У нее мелькнула идея запрыгнуть на свою кобылку и уехать от них всех, но она быстро передумала. Нападение Тейтов ясно доказывало, что в одиночку ей до Вустера не добраться.

Даже пробовать бесполезно. Она остановилась возле лошади Тирлоха и стала ждать его самого, от всей души надеясь, что ее спасение не обернется трагедией.

Тирлох смотрел на братьев и жалел, что не может их наказать. Ему очень хотелось выплеснуть свой гнев, вызванный страхом. Однако клан Тейтов большой, и его члены весьма мстительны. Попытка призвать к закону эту парочку потревожит все осиное гнездо. Что ж, как ни чешутся у него кулаки, придется их разжать.

— Не советую вам ехать за нами.

— Даже и в мыслях такого не было, Тирлох.

— Рад это слышать, Десимус. Плезанс Данстан моя женщина, и хотя она доставляет мне много хлопот, я не намерен от нее отказываться.

— Что ж, я тебя прекрасно понимаю. Впрочем, если она тебе надоест…

— Она мне не надоест. Я ничего не скажу вашему отцу, но если вы еще раз хотя бы пальцем ее тронете…

— Никогда! Мы никогда ее не тронем — слово Тейтов, — поклялся Дес. — Она полностью твоя. Забирай ее, а мы продолжим охотиться на белок.

Тирлох секунду помолчал, потом кивнул:

— Вот и отлично. Удачной охоты, парни!

Он повернулся к братьям спиной, но по-прежнему был начеку. Он не помнил случая, чтобы Тейты нарушили данное ими слово, однако, хорошо зная Десимуса и Септимуса, решил сохранять бдительность до тех пор, пока не отъедет от них на приличное расстояние.

Увидев Плезанс, ждавшую его рядом с лошадьми, Тирлох понял, что разгневался прежде всего из-за ее глупой рискованной выходки. Она сама не понимала, как опасно путешествовать в одиночку по этим диким местам. Он очень боялся за нее, он хотел убить мужчин, посмевших к ней прикоснуться, и, что хуже всего, в глубине души он терзался обидой: как она могла от него сбежать, отказавшись от той упоительной страсти, которая между ними возникла? Плезанс слишком легко приводила в смятение все его чувства, и это злило его еще больше. Тирлох решил как можно меньше с ней разговаривать до тех пор, пока не приведет в порядок разыгравшиеся нервы. Так будет лучше для них обоих: он не заденет ее резким словом, а заодно не покажет, как сильно она его взволновала.

— Садись в седло, женщина! Не стоит здесь задерживаться.

Плезанс не понравилось, что он назвал ее «женщиной», да еще таким тоном, но пререкаться было не время, поэтому она смолчала.

— Думаешь, они поедут за нами? — спросила она, пытаясь самостоятельно забраться на лошадь.

Он легко запрыгнул в седло и теперь наблюдал за неуклюжими действиями Плезанс, даже не пытаясь ей помочь.

— Нет.

— Ты так уверен?

Напуганная его холодной яростью, она напряженно ждала ответа, но стоило ей более или менее укрепиться в седле, как он пустил свою лошадь рысью, заставив Плезанс ехать за ним.

— Да, они дали слово, — бросил он, краем глаза увидев, как она с сомнением сдвинула брови. — А они ни разу не нарушали своих обещаний. К тому же Джад Тейт и его десять сыновей блюдут по крайней мере один закон: никто из них не притронется к женщине, если она принадлежит другому мужчине.

Он перевел свою лошадь в легкий галоп.

Плезанс прикусила язык, чтобы не наговорить грубостей. Несмотря на только что пережитое потрясение и страх перед гневом Тирлоха, она ощутила прилив негодования. Он говорит о ней как о неодушевленной вещи, которую он приобрел в собственность! Да, она его наемная служанка, но это еще не значит, что ее можно приравнять к кухонному котелку или метле.

Тирлох ехал впереди, всей своей стройной фигурой источая волны злости. Они вибрировали в напряженной тишине, установившейся между ними. Плезанс не знала, что сказать, как его успокоить. Она была беззащитна. Даже его холодное обращение, которое заставило ее сбежать, не меняло ситуации: она по-прежнему считалась его прислугой, приговоренной к работам за воровство. Почти любой назовет ее беглой преступницей, заслуживающей телесного наказания. По ее вине Тирлоху пришлось прочесывать лес, а потом вызволять ее из беды. Покидая его дом, она думала, что их отношения уже не могут стать хуже, чем есть.