Блондинка или брюнетка?

— У нас ведь так и не было настоящего медового месяца, правда? — хохотнул Эван.

— Не могу согласиться с тобой. Мне кажется, что у нас был бесконечный медовый месяц. По крайней мере ты всегда создавал у меня ощущение, что я любима. Надеюсь, что и ты никогда не усомнишься в моей любви к тебе.

Эван почувствовал угрызения совести, ведь поначалу он лишь делал вид, что любит Бьянку, — сам же думал только о мести. Но когда обман превратился в реальность? Когда ее очарование и красота покорили его сердце? Поцеловав жену, он проговорил:

— Я люблю тебя, Бьянка, люблю всем сердцем!

Она порывисто обняла мужа и мысленно посетовала, что они в карете, а не в постели. Наконец, отстранившись, спросила:

— Эта дорога оживленная? Или можно считать, что мы здесь одни?

— Я ездил по ней много раз, но ни разу не видел ни одной живой души. А ты надеялась встретить кого-нибудь, чтобы скоротать время? — улыбнулся Эван.

— Я нуждаюсь только в вашем обществе, сэр. — Бьянка стала расстегивать крючки на лифе платья. — В нем немного жарковато. Ты не против, если я его чуть расстегну?

— Конечно, не против, — ответил Эван со смешком. — Если честно, то и мне жарковато. — Он снял сюртук и, не спуская глаз с Бьянки, начал расстегивать рубашку.

Когда они добрались до окраины Уильямсберга, уже стемнело, но Эван хорошо знал город и направил кучера к своей любимой таверне, где хозяин радушно встретил их, накормил замечательным ужином и угостил ароматным вином. Разомлев от угощения, супруги рано отправились спать, но заснули очень не скоро.

Проснувшись раньше Эвана, Бьянка приподнялась на локте и стала рассматривать его, зачарованная, как и всегда, красотой мужа. Сейчас Эван казался еще красивее, чем при их первой встрече, потому что теперь он стал ей очень дорог… Когда он наконец приоткрыл золотисто-карие глаза, Бьянка нежно поцеловала его в щеку.

— Доброе утро, милый. Чем бы ты хотел заняться сегодня?

Эван заключил жену в объятия и со смехом ответил:

— Тем же, чем мы занимались вчера. Это был чудесный день.

— Эван, а нельзя ли просто продолжить поездку? Мы могли бы добраться до Мэриленда, а потом ехать еще дальше.

Эван чуть нахмурился, взглянув на свою прелестную жену.

— А чем именно ты хочешь заняться? Просто ехать или же развлекать меня в карете?

— А нельзя делать и то и другое? — кокетливо улыбнулась Бьянка.

— Вообще-то я не против кареты. Но если ты действительно хочешь посмотреть страну, то лучше плыть вдоль побережья и заходить в порты. Так будет гораздо удобнее.

— Да, конечно, — кивнула Бьянка. — Но это может занять несколько месяцев. Разве ты можешь позволить себе такое продолжительное путешествие?

— Если ты этого захочешь, то смогу, — ответил Эван.

Бьянка в задумчивости покачала головой:

— Нет, не оставляй свои дела. А теперь скажи, в Уильямсберге продают духи? — спросила она неожиданно.

— Конечно. Насколько я помню, их доставляют из Франции.

— О Эван, когда же у тебя была необходимость покупать духи? Это был подарок для дамы?

— Да, — кивнул Эван с лукавой улыбкой. — Но я совершенно забыл, для какой именно дамы.

— Надеюсь, что и не вспомнишь, — нахмурилась Бьянка.

Эван взял жену за руку.

— Дорогая, до сих пор я был не очень хорошим мужем. Сначала виной было долгое плавание, потом — заботы, с которыми я столкнулся дома, в первую очередь, конечно, болезнь матушки. А ведь для счастья мне нужно только одно — твоя любовь. И я обещаю, что больше никогда не буду пренебрегать тобой.

— Эван, да когда же это ты пренебрегал мной? — удивилась Бьянка. Она свернулась в клубочек рядом с мужем. — Мой отец всегда был занят то коммерцией, то политикой. И все же по вечерам был очень внимателен к маме. И ты, Эван, такой же внимательный. Но я не прошу, чтобы ты проводил со мной все свое время. Я никогда не просила об этом и хочу лишь одного — хочу, чтобы те часы, которые мы проводим вместе, были самыми счастливыми.

Эван судорожно сглотнул. Бьянка упомянула о своем отце — и Эван тотчас же вспомнил о том, что убийца Чарльза все еще жив. Но он понимал, что должен забыть о трагедии, непременно должен забыть — или же ненависть захлестнет его так же, как и мать.

— Я люблю тебя, Бьянка, — проговорил он хриплым шепотом. — Боже, как я люблю тебя!

Бьянка с готовностью ответила на поцелуи мужа. Она слишком его любила и не задумывалась о том, чем вызвана эта внезапная вспышка страсти.