Солнце полуночи

Но, увидев, как удивленно расширились глаза отца, прервался и ответил уже правду:

- А что я могу, Карлайл? Может тогда и придет время уехать и оставить ее. Может правдой Блэк спасет Беллу. Пойми, я стараюсь стать для нее безопасным, но вся моя сила воли не может убить во мне вампира! Я ненавижу себя за эти слова, но я все еще безумно желаю ее крови! Люблю всем существом и хочу убить – это сводит с ума и порождает животный страх...

Я не мог больше выносить терпеливый взгляд отца и закрыл лицо ладонями.

- Если ты настолько неуверен в своих силах и говоришь, что любишь ее, почему не уедешь? Возможно, ты передумал и...

Я не дал ему закончить, так как уже услышал в его мыслях конец фразы - «решил ее обратить».

- Нет, будь уверен, я не сделаю этого никогда! – уверил его я со всей твердостью.

- А насчет вашей встречи в субботу?

- Я знаю, что это очень опасно, но не могу быть вдали от нее... я слишком слаб, - едва слышно признал я.

Тут Карлайла вызвали по громкой связи, ему пора было идти.

- Эдвард, - обратился он ко мне, - Я знаю, что слова мало, чем тебе помогут, но перестань казнить себя за каждую мысль. Ты искренне любишь Беллу, и это делает тебя намного сильнее, а ты просто не можешь этого принять. Верь в себя и все получится! И да... насчет Блэков не беспокойся, это не помешает тебе встречаться с Беллой.

И он ушел, оставив меня один на один с сомнениями. Отец прав, хоть единых ответов после этого разговора и не появилось, но хотя бы в голове перестал гудеть рой мыслей.

Я оставил кабинет Карлайла и вышел в ночь. На охоту я собирался только завтра, а до того, как Белла уснет, осталось еще пара часов, так я что я отправился домой. Надо хотя бы сделать вид, что я еще живу там, а не просто появляюсь, как гость на пять минут. Да и нужно сделать пару мелочей.

Дом был тихим и почти пустым. Мысли раздавались только из двух комнат.

Эмметт и Джаспер обсуждали, что надо организовать где-нибудь неподалеку от нашего дома своеобразный боулинг, или хотя бы бильярд. Эмметт даже предложил перенести гараж, а на месте нынешнего разместить – дорожки. Эмметту как всегда оказалось мало забав, и он постоянно искал, где бы еще найти выход для своего азарта.

- Брат, боюсь, что разгула твоей силы никакой дом не выдержит. Так что пожалей Эсми! – предостерег его я, забегая в гостиную, и рассмеялся.

Брат не растерялся и парировал мой выпад:

- Зато ты для человеческих построек весьма безопасен! Дом Беллы цел и невредим, а ты прыгаешь по его стенам каждую ночь.

- Не завидуй, ведь ты похоже не способен на столь романтичные поступки, - поддел я. Только грубая первобытная сила, в этом весь Эмметт.

- Хочешь, я тоже могу проверить домик на прочность? – с готовностью предложил он, чтобы подтвердить свои умения, и для убедительности поиграл мускулами.

- Не сомневаюсь, что ты способен и на это, - рассмеялся я, - Но лучше не надо, а то Розали начнет ревновать и тебе же твоя романтика выйдет боком!

Эмметт снова проиграл спор и недовольно нахмурился, а я, оставив братьев, поднимался по лестнице, когда услышал, что Джаспер сканирует мое настроение. Он отметил, что мое веселье было лишь прикрытием для подавленности и обеспокоенности. И еще он заволновался, что последнее время у меня слишком много неприятных эмоций. Он захотел, немного мне помочь и поиграть с настроением. Но я проговорил ему со второго этажа:

- Не надо, Джаспер, я сам. Поверь, так будет лучше...

Эмметт мысленно выразил недовольство нашей скрытности, но промолчал.

Поднявшись в свою комнату, я, даже не задумываясь, вытащил наугад первый попавшийся диск и включил музыку. А сам развалился на кушетке, интуитивно перебирая в голове ноты звучащего джаза.

Я слышал, что минут через десять братья уехали, а в доме остались только мама и я. Эсми разрабатывала на заказ проект реставрации небольшого особняка в Англии. Она уже давно занималась архитектурой и дизайном - маленькое увлечение, сердца нашего семейства. Она видела, что я дома, но, слыша музыку, посчитала, что мне хочется побыть одному.

Последнее время я только и делал, что думал, а сейчас попытался отключить чувства и отгородиться от всего. Так чтобы потом свежим взглядом окинуть то, что сейчас кажется мне неразрешимым.

Наконец, под мягкие ритмы мелодий, мое состояние стало больше напоминать кому, но долго оно не продлилось, и мои мысли снова потекли в выверенных направлениях. Вместе с чувствами вернулась, и способность распознавать мысли.