Черная линия

Вот кем был Реверди: простым верующим.

Верящим в собственных демонов.

Марк встал с унитаза и снова залез в душ. Он долго стоял с закрытыми глазами под теплыми струями, чтобы отмыться от последних миазмов своего кризиса целиком, телом и душой. Он не забывал, что задолго до этой смехотворной прогулки он впервые испытал эрекцию при виде сцены убийства. Но это не вызвало у него стремления убивать: нет, только заниматься любовью. И все это было частью того же безумия, той же потери контроля… Как далеко находится он сейчас от «Черной линии» ? Сколько еще шагов отделяют его от нее?

Он вышел из душа и принял решение. Ему следует как можно скорее покинуть Азию, иначе он сойдет с ума. Надо покончить с Реверди. Раскрыть его последний секрет и оставить это дело, пока не стало слишком поздно. Вернуться в Париж. Закончить книгу. Забыть о кошмаре и встретить успех.

Повинуясь какому-то внезапному порыву, он схватил свой мобильный телефон и набрал номер Венсана. Ему захотелось услышать дружеский голос. Реальный, «нормальный» голос. Ответа не было. В Париже два часа ночи. Великан спал или еще не вернулся домой.

Тогда, движимый другим — необъяснимым — порывом, Марк бросился искать в сумке фотографию Хадиджи. Он захватил ее с собой, чтобы в случае, если его покинет вдохновение, она помогала ему настроиться. Со слезами на глазах он любовался этим прекрасным лицом, этим странным взглядом, всегда вызывавшим у него ассоциацию с музыкальным диссонансом, а потом внезапно уснул, прижимая фотографию к груди.

60

Десять часов утра, палящий зной.

Устроившись на верху стенки, разделявшей душевые кабины, вытянув руки вдоль тела, Жак Реверди ждал. Раман не устоит. Несмотря на жару, несмотря на риск…

В данное время его благосклонностью пользовался один из малолеток, индонезиец лет шестнадцати— семнадцати по имени Коде. Он отбывал пожизненный срок за то, что перерезал горло собственной матери обломком выхлопной трубы. Ежедневно, примерно в шесть вечера, когда все заключенные расходились по камерам, начальник службы безопасности уединялся с ним в душевой.

Реверди улыбнулся.

Сегодня все пойдет по-другому.

Ослепительный белый свет разливался по кабинкам без крыш, отражаясь острыми бликами от кафеля. Каждая стена, каждый угол вибрировали наподобие отражающих экранов, которыми пользуются фотографы. Жак старался не смотреть вниз, чтобы не потерять равновесие.

15 Черная линия

449

Жан-Кристоф Гранже

Он лежал неподвижно, вытянувшись вдоль стены, прижавшись животом и лицом, вдыхая запах мастики, скреплявшей плитки. На нем были только трусы, он уже не чувствовал жара солнца. В этот момент он сам превратился в раскаленную печь, где горит каждая частица, выбрасывая при малейшем движении фонтан искр.

Когда тело невыносимо затекало, он перебирал в уме детали своего плана, и весь его организм растворялся в этой логике. Сведенные члены расправлялись, находили свое место, словно патроны, вставленные в затвор ружья.

Раман не устоит.

Реверди поговорил с Коде. Он приказал ему после завтрака распалить тюремщика и завлечь его в душевую — причем именно в эту кабинку. Конечно, Раман может что-то заподозрить, но Реверди рассчитывал на очарование маленького педика. За несколько недель он затмил всех трансвеститов из блока «D».

Жак знал пристрастия Рамана. Он раздевался догола, оставаясь только в башмаках на каучуковой подошве и со своей электрической дубинкой. Перед тем, как трахать мальчишек, он устраивал им сеансы электрошока, чтобы ягодицы максимально сжались. Тогда, входя в них, он воображал, будто лишает их невинности. Он разрывал им анусы, наслаждался кровью, текшей у него по ногам и облегчавшей проникновение, ласкал кожу, еще трепетавшую от электрических разрядов…

Реверди сжал обеими руками свою щетку-бритву. Он принес с собой перчатки из грубого волокна, потому что Раман занимался любовью по-индийски, смазьшая все тело кунжутным маслом. Под языком он чувствовал хирургическую иглу с нитью, позаимствованную в медчасти. Внизу, возле душевого поддона он приметил ведро с потрохами. Словно аккомпанементом его мыслям издалека доносились голоса китайцев, суетившихся возле кухни: главарь их банды отмечал сегодня свой день рождения. Уже неделю он со своими приближенными готовился к банкету, рассчитанному на всю китайскую общину.