Черная линия

Он в очередной раз порадовался собственной рассудительности. Он по-прежнему оставался хищником, умеющим выбирать добычу. Он получит от этой девушки то, чего хочет. А ее откровения, мало того, что они нарушат все нормы и приличия, так они еще и обещают быть интересными…

Он сумеет проникнуть в ее интимные тайны.

И узнает, какого цвета ее кровь.

22

— Что-то не в порядке? Что с вами?

Жак Реверди не мог ответить. Он скорчился на стуле, пригнулся к столу; боль обжигающим клинком пронизывала его живот. Он подумал о раскаленных докрасна железных прутах, которые охотники на Крайнем Севере суют в задний проход лисицам, чтобы убить их, не попортив мех.

Джимми перегнулся через стол:

— Вы… вы хотите, чтобы я позвал врача? Реверди извивался в своих цепях. Ему удалось продержаться до зала свиданий, но теперь…

— Нет, — выдохнул он. — Дизентерия. Это… не прекращается. Мне даже пришлось зайти в сортир по дороге сюда. Я…

Он не докончил фразу. Его слова утонули в стоне. Джимми встал и обошел стол. Реверди бросил взгляд через плечо на охранника — тот колебался, не зная, должен ли он также подойти к нему. Он понял, что у него есть время. В ту же секунду он прошептал, уже не так жалобно:

— В коридоре. Сортир. Джимми подскочил:

—Ч…Что?

— Третья кабинка слева от двери, — тихо приказал Реверди. — За бачком. Письмо.

— Что это… Что это вы такое говорите? Реверди ухватил его за отворот пиджака — его спина загораживала происходящее от охранника.

— Слушай меня, шлюхин сын. Вчера я нажрался с ili padi (красного перца), чтобы быть сегодня в таком состоянии. Чтобы задержаться в сортире по дороге на свидание.

— Вы прекрасно знаете, что я не могу…

— Заткнись. Выйдешь отсюда, и сделай как я. Пойди пописать. Возьми письмо. Сунь его в карман. Третий толчок от двери.

— И что… что я должен с ним сделать?

— Отправишь его из своего офиса в Куала-Лумпуре. Я объясню тебе как. Адрес на конверте.

Реверди разжал руку. Страшный спазм сковал его внутренности, и вместе с жутким урчанием к нему вернулось ощущение горящих головешек в животе. Он уже не был уверен в том, что сумеет удержаться и не наложит прямо тут, в зале для свиданий. Все же ему удалось выпрямиться.

— Это… Это не по правилам, — снова отважился Джимми.

— А что по правилам? — спросил он, напрягая ягодицы. — Маленькие девочки, которых ты трахаешь?

— Если вы собираетесь меня шантажировать, я…

— Ты будешь делать, что я тебе говорю, и баста. Адвокат провел пальцем за воротником рубашки.

Черная линия

— Представьте себе, что меня застанут. Это повредит моей работе в этой…

— Делай, что я тебе говорю. Пошли это письмо. — Он выдавил улыбку. — Но помни. Я тебе не советую читать его. Это письмо — как мой шрам. Если ты попытаешься вскрыть его, я это кожей почувствую. И в таком случае обещаю тебе достойное наказание.

23

— По крайней мере, это не связано с наркотиками?

Марк не ответил. Он смотрел через стекло на конверт в руках Алена. Удивительно! Он пришел на почту, как приходил каждое утро, но при этом ожидал письма не раньше, чем двадцатого апреля.

А сегодня всего лишь пятнадцатое, а письмо уже пришло.

Конверт, запечатанный в пластик, со штампом «экспресс-авиа».

— Что там внутри? — спросил почтовый служащий.

— Понятия не имею.

— Это опять из Малайзии. — Ален нагнулся, осмотрелся, потом прошептал, приблизив губы к стеклу: — Ваша история попахивает неприятностями…

Марк хранил молчание. Ему безумно хотелось перескочить через перегородку и выхватить письмо.

— С тех пор как вы зарегистрировали этот адрес для корреспонденции «до востребования», вы получили всего три письма. И все из Малайзии. Что это значит?

— Не берите в голову, Я могу взять письмо? Служащий сделал вид, что не хочет отдавать конверт.

— А как поживает ваша подруга?

— Моя подруга?

Ален улыбнулся, глядя на застигнутого врасплох Марка. Потом прочел имя адресата на конверте:

— Элизабет Бремен. Ваша подружка, вроде бы прикованная к постели. Которая получает письма только из Малайзии.

— Она там неплохо провела время, — придумал на ходу Марк, сообразивший наконец, что дело поворачивается нежелательным образом. — Она студентка экономического факультета.