Век святого Скиминока

– А ты больше не будешь издеваться над женщинами?

– Нет, я начну им памятники ставить, при жизни!

– Тогда вперед! – тут же согласилась драконица, замахав крыльями во всю мощь. Мы понеслись на всех парах, как курьерский поезд на гонках «Формула-1». Ветер свистел в ушах, глаза слезились, а рубашка надувалась пузырем. Не прошло и получаса, как мы были на месте. Картинка – прямо-таки ужасная! Тающий Город, вертясь загнанной в угол болонкой, отбивался от двух или трех десятков здоровенных горгулий. Я видел таких на Ристайльской битве. Лысые, уродливые обезьяны с мускулами цирковых атлетов, и все под два метра ростом. На лапах когти, на локтях и пятках шипы, а перепончатые крылья покрыты плотной, словно резиновой, кожей. Они с хриплыми криками бросались на Локхайм, стараясь опуститься на крыши, но город пока успешно отплевывался молниями, пытаясь уйти от неравной драки. Нас поздно заметили… И враги и друзья даже не поняли сразу, что, собственно, произошло. Сразу три летающие твари рухнули вниз, попав под ослепительную струю пламени. А потом начался воздушный бой! Горгульи, забыв, кого пришли бить, кучей обрушились на нового врага. Эх, братцы… Было время, когда я ругал полеты на Вероникиной метле, было время – зарекался летать на охотящемся Кролике, но такое-е-е… Сидеть на дерущейся драконице в самый разгар схватки – хуже харакири! Избрать столь долгий и экзотичный путь самоубийства способен лишь завзятый мазохист. Штопор, пике, финты, планирование вниз на боку, вверх по спирали, нырки с переворотом, мертвые петли – и все это в кольце врагов, диком визге горгулий, реве пламени и прочих сопутствующих прелестях. Как мы сели – не помню. Как меня отвязывали от седла, укладывали на травку и уже почти отпевали – тоже не помню. Это куда круче болтанки в море. У меня слабый вестибулярный аппарат. Укачивает… Надеюсь, все кончилось и я уже умер? Пришел в себя спустя целую вечность от того, что мою руку сжимал мой сын:

– Папа, вставай…

– Мы думали, что вы ранены, – тихо рассказывала Лия, меняя мне холодный компресс на лбу. Иван крутился рядом, катаясь верхом на Бульдозере. Маленькая Ольга, вереща, путалась у них под ногами. Вероника о чем-то болтала с отдыхающей драконицей. На черной шкуре Тени виднелось множество ран, но, по-видимому, серьезной не было ни одной. Метрах в десяти от нас на земле стоял Локхайм. Тающий Город был несколько замызган, его наверняка уже давно не приводили в порядок, но общая красота еще давала о себе знать даже сквозь слой копоти и пыли.

– Где горгульи?

– Тень их всех победила! – гордо доложила белобрысая медсестра. – Ух и драка была, милорд! Жаль, что вы не видели, вас тошнило… Она била их крыльями, палила огнем, рвала когтями, лупила хвостом! Мы завербовали себе очень серьезного союзника. Когда она объединится с Кроликом, – Раюмсдалю конец!

– Точно. Бери шинель, пошли домой. Доверим двум влюбленным драконам похоронить наших врагов, а сами куда, на пенсию?

– Вот вечно вы так, лорд Скиминок… Все мои благие намерения как-то вывернете – и весь мудрый военный план коту под хвост! А может, я ночами не спала, его вынашивая…

– Не дуйся! – Я приподнялся и сел. – Забери мокрую тряпочку, мне уже полегчало. У нас есть чем перекусить? С утра не евши.

– Сию минуту доставлю из Локхайма, у них кладовка вечно была набита под завязку. Надеюсь, склочный принц еще не все слопал…

Лия унеслась в Тающий Город. Иван оставил Бульдозера на попечение принцессы, чтоб не сбежал, и на минуточку присел рядом со мной.

– Па, а почему ты так долго не приходил?

– Потому, что кое-кто удрал с тетей Вероникой неизвестно куда! Да ладно… – Я с удовольствием прижал его к себе и потрепал за чуб. – Не изображай чересчур искреннее раскаяние – я тебе все равно не верю, сам такой.

– Эх, папа, как было интересно! Мы…

– Ты мне лучше расскажи, непослушный мальчик, зачем вы трогали кристалл?

– Это не я, – тут же сделал честные глаза мой сын. – Это она. Такая вредная девчонка! Залезла на стул и стала вытаскивать синий камень – мы сразу вверх полетели. Я когда заметил…

– Погоди, погоди… Сколько мне помнится, Ольга еще маленькая, лопочет через пень-колоду, а кристалл выполняет только четкие указания. Ты хочешь сказать, что он реагировал на ее не разбери-поймешь?!

– Ну… да! Я успел подбежать, шлепнуть ее по попке и говорю: «Руки вверх!» Она подняла, но мы уже летели. А потом Вероника нас опять нашла.