Нетопырь

– Не надо, – сказал он. – Вам нужно больше двух часов. К тому же не ваша вина, что у нас в Сиднее такие крутые лестницы. Утром я к вам загляну.

Он проводил гостя до комнаты, уложил на кровать и стянул с него ботинки. На столе стояли три пустые и две нетронутые бутылки виски. Джо был трезвенником, но богатый жизненный опыт убедил его, что с алкоголиками спорить бесполезно. Он открыл одну бутылку и поставил на столик рядом с кроватью. Парень наверняка проснется с жуткой головной болью.

– Слушаю, «Хрустальный храм».

– Алло, я говорю с Маргарет Доусон?

– Speaking. ^[77]

– Я смогу помочь вашему сыну, если вы скажете, что он убил Ингер Холтер.

– Что? Кто говорит?

– Друг. Положитесь на меня, миссис Доусон, иначе вашему сыну не сдобровать. Понимаете? Это он убил Ингер Холтер?

– Что это? Розыгрыш? Кто такая Ингер Холтер?

– Миссис Доусон, вы мать Эванса. У Ингер Холтер тоже есть мать. Только мы с вами можем помочь вашему сыну. Скажите, что Ингер Холтер убил он! Слышите?

– Я слышу, что вы пьяны. Я звоню в полицию.

– Скажите это!

– Я кладу трубку.

– Ска… Чертова сука!

Когда Биргитта вошла в кабинет, Алекс Томарос сидел, откинувшись на спинку кресла и заложив руки за голову.

– Присаживайся, Биргитта.

Она села в кресло перед скромным письменным столом Томароса, и Алекс воспользовался случаем рассмотреть ее поближе. Биргитта выглядела измученной. Черные круги под глазами, расстроенный вид, лицо бледнее обычного.

– Несколько дней назад, Биргитта, меня приходил допрашивать один полицейский. Иностранец, некто Хоули. Из разговора стало ясно, что он переговорил с одной или несколькими сотрудницами и получил информацию… мм… личного характера. Конечно, мы все заинтересованы в том, чтобы убийство Ингер раскрыли, но я просто хочу сообщить, что в будущем подобные заявления будут расцениваться как… мм… предательство. Не стоит лишний раз напоминать, что в наших сложных условиях мы не можем держать персонал, которому не доверяем.

Биргитта молчала.

– Сегодня сюда звонил мужчина, и я случайно взял трубку. Конечно, он пытался изменить голос и говорить в нос, но я узнал акцент. Это снова был мистер Хоули, и спрашивал он тебя, Биргитта.

Биргитта вскинула взгляд:

– Харри? Сегодня?

Алекс снял очки.

– Ты знаешь, что нравишься мне, Биргитта, и признаюсь, я переживаю эту… мм… утечку лично. Я надеялся, что в будущем мы сможем подружиться по-настоящему. Так что не глупи, иначе ты все испортишь.

– Он звонил из Норвегии?

– Хотел бы я сказать «да», но к сожалению, судя по звонку, это была самая что ни на есть местная линия. Ты знаешь, Биргитта, мне скрывать нечего – во всяком случае, по этому делу. А им больше ничего и не нужно. Если ты будешь трепаться об остальном, Ингер это не поможет. Ну, могу я на тебя положиться, Биргитта?

– О чем «остальном», Алекс?

Он удивился:

– Я думал, Ингер рассказывала тебе. Как мы с ней ехали вместе.

– Куда ехали?

– С работы. Ингер казалась мне очень привлекательной, и я был немного несдержанным. Я просто хотел подвезти ее до дома и вовсе не собирался пугать. Но боюсь, она поняла мою шутку чересчур буквально.

– Не понимаю, о чем ты, Алекс. Думаю, ты и сам не понимаешь. Харри сказал, где он? Он перезвонит?

– Эй, эй, погоди. Ты называешь этого парня просто «Харри», а когда я о нем заговорил, ты покраснела. Что происходит? Между вами что-то есть?

Биргитта нервно перебирала руками.

Томарос перегнулся через стол и протянул руку к ее волосам, но она раздраженно оттолкнула его.

– Давай без этого, Алекс. Ты дурак, я всегда это говорила. В следующий раз, когда он позвонит, не будь таким простофилей и спроси, как мне его найти, о'кей?

Она встала и, тяжело ступая, вышла из комнаты.

Когда Лихач вошел в бар «Крикет», он глазам своим не поверил. Стоящий за стойкой Барроуз пожал плечами.

– Сидит уже два часа, – сказал он. – Пьяный в стельку.

В дальнем углу за их постоянным столиком сидела косвенная причина того, что двое его сотоварищей оказались в больнице. Лихач нащупал у бедра автоматический пистолет 45-го калибра марки «Хеклер и Кох» – недавнее приобретение – и направился к столику. Казалось, парень спал, упираясь подбородком в грудь. На столике стояла полупустая бутылка виски.

– Эй! – крикнул Лихач.

Голова медленно поднялась и наградила его дебильной улыбкой.

---

77 Да, я вас слушаю (англ.).