Подруга Дьявола

— А мне кажется, вы догадались, — ответила Энни.

— Так вы думаете, это я ее убила?

— Я этого не сказала.

— Но вы так думаете, верно?

— А разве не так?

— Нет. Я была здесь.

— Одна?

— Да. Я постоянно одна. Мне комфортно в одиночестве. Когда человек один, он никому не может причинить зла, и никто не может причинить зла ему.

— Но человек может навредить сам себе.

— Это не в счет.

Раздался отдаленный гудок дизельного локомотива, приближающегося к городскому вокзалу.

— Значит, никто не может подтвердить, что вы находились здесь? — спросила Энни.

— Мне и в голову не приходило, что придется это кому-то доказывать.

— Чем вы занимались?

— Не помню.

— Так ведь прошла всего неделя, — удивилась Энни. — Попытайтесь вспомнить. А свою мать вы навещаете?

— Моя мать умерла. Наверное, я читала газеты. Иногда я беру их с собой в кафе, сажусь за столик на открытом воздухе, но то утро было ветреным и холодным.

— Значит, это вы помните? — спросила Энни.

— Только потому, что мне пришлось читать газеты дома.

— Вы когда-либо слышали о Карен Дрю?

Вопрос, казалось, удивил Мэгги.

— Нет, — решительно ответила она. — Никогда.

— Странно, — удивилась Энни. — А ведь это имя упоминалось в газетах в связи с убийством Люси Пэйн. Последнее время она жила под этим именем.

— Возможно, я не обратила на это внимания.

— А как вы относитесь к Люси?

— Эта женщина пыталась меня убить. Когда надо было идти в суд, в полиции мне сказали, что прокуратура даже не намерена возбуждать дело против нее. Так как, по-вашему, я должна к ней относиться?

— Вы обижены и возмущены?

— А как вы думаете? Я доверяла Люси Пэйн, помогала ей, когда она в этом нуждалась, а она не только предала меня, но и убила бы — я это знаю, — не подоспей вовремя полиция. Ну и как я могу к ней относиться?

— Вы настолько сильно ее ненавидите, что готовы убить?

— Да. Но я ее не убивала. Я даже не знала, где она находилась.

— А вы знаете Джулию Форд?

— Да, с ней я виделась. Она была адвокатом Люси.

— Вы с ней общаетесь?

— Я пользуюсь услугами ее фирмы, когда у меня возникает необходимость в юридической поддержке, но это бывает нечасто. Вы хотите спросить, играем ли мы с нею в гольф или посещаем один и тот же клуб? Нет. К тому же мне не нужен адвокат по уголовным делам. Чаще я имею дело с Констанс Уэллс. У нас с ней дружеские отношения. Кстати, она помогла мне с этой квартирой.

Понятно, подумала Энни, вспомнив акварель в рамке на стене кабинета Констанс Уэллс.

— Это вы подарили ей рисунок к сказке «Гензель и Гретель»?

Глаза Мэгги округлились от удивления:

— Да… А вы что, видели?

— На прошлой неделе я у нее была. Прекрасный рисунок.

— Только не надо меня захваливать.

— Я и не собиралась этого делать. Рисунок действительно хорош.

Мэгги молча пожала плечами, лицо ее приняло отсутствующее выражение.

— А где вы были прошлой ночью около полуночи? — спросила Энни.

— В это время я только что вернулась из Лондона. В пятницу вечером у меня была встреча с моим издателем, поэтому я решила задержаться в Лондоне до субботы, сделать кое-какие покупки.

— Где вы останавливались?

— В отеле «Хэзлит» на Флит-стрит. Мой издатель всегда бронирует там для меня номер. Это очень удобно.

— И в отеле это подтвердят?

— Разумеется.

Энни встала, собираясь откланяться. Она и раньше считала, что попытка обвинить Мэгги Форрест в обоих убийствах лишена оснований. Теперь ясно: Мэгги действительно не могла убить Кевина Темплтона, разумеется, при условии, что ее алиби подтвердится. А вот что касается Люси Пэйн, тут Мэгги во главе списка подозреваемых. На это время алиби у нее нет.

Бэнкс приехал в «Кафе де Прованс» первым. Народу было не очень много, и Марсель, настоящий французский метрдотель, бурно и с подчеркнутой учтивостью приветствовал его и лично проводил к уединенному столику, накрытому белоснежной скатертью. В центре стола в стеклянной вазе стояла роза на длинном черенке. Бэнкс надеялся, что весь этот шик не покажется Софии чрезмерным и она не заподозрит его в желании произвести впечатление. Он ни на что не рассчитывал, просто радостно предвкушал предстоящий ужин в обществе красивой и интеллигентной дамы. Бэнкс не мог вспомнить, когда в последний раз ему доводилось испытывать подобное чувство.