Подруга Дьявола

Заголовки типа «Убийство в инвалидном кресле» замелькали на первых полосах местных газет, сообщение об этом прозвучало в утренних телевизионных новостях, и это подвигло суперинтенданта Брафа ближе к полудню назначить пресс-конференцию. К счастью, Энни не должна была присутствовать на ней, но Браф надеялся получить от нее сведения, которыми удастся утолить информационный голод публики.

А Энни, внезапно вспомнив о субботней ночи, вновь почувствовала горечь вины и отвращение к себе. В ее-то годы вести себя как сексуально озабоченный подросток — просто отвратительно! Но что случилось, то случилось. Теперь остается лишь одно — усердно следовать древним урокам дзен-буддизма: жизнь — это страдание, причиной страдания является желание… Подавить желания, воспоминания, мысли и чувства человек не в силах, толкует учение буддистов, но он не должен цепляться за них, подвергая себя пытке, он может просто позволить им уйти, дать им возможность улететь как воздушным шарикам или мыльным пузырям. Именно это Энни и делала сейчас во время медитации: концентрировала внимание на дыхании или на повторяющемся звуке и смотрела, как воздушные шарики, наполненные ее мыслями и мечтами, улетают прочь в пространство. Надо возобновить регулярные медитации. Однако у нее невпроворот и других дел, поразмыслить над которыми надо бы нынешним утром.

И прежде всего надо познакомиться с жизнью Карен Дрю.

Раскрыв папку с ее личным делом, привезенную Томми Нейлором из Мэпстон-Холла, Энни была потрясена: оказывается, Карен Дрю ушла из жизни, когда ей было всего двадцать восемь лет, а ведь даже Нейлор, который считал, что она не так стара, как кажется, предположил, что ей сорок. Конечно, они видели обескровленное тело, накрытую одеялом бесформенную массу в кресле-каталке, сухие, растрепанные ветром седеющие волосы… Пусть так, думала Энни, но двадцать восемь лет… Убитая женщина была такой молодой! Как безжалостно и жестоко тело может предавать своего хозяина!

Энни перевернула страницу: шесть лет назад машина Карен столкнулась на перекрестке с другой машиной, водитель которой не справился с управлением. Некоторое время девушка пробыла в коме, потом перенесла несколько операций, чередовавшихся с продолжительными реабилитационными процедурами. Лечение продолжалось до тех пор, пока медикам не стало ясно, что она не поправится и на протяжении дальнейшей жизни ей понадобится постоянный уход. Карен, как сказала Грейс Чаплин, пробыла в Мэпстон-Холле три месяца. Не очень долго, подумала Энни, а если Карен была не способна общаться, то вряд ли за такое короткое время у нее могли появиться враги. Если не принимать в расчет вероятность того, что убийство могло быть делом рук психопата, логичнее всего было бы искать причину смерти в ее прошлом.

В личном деле говорилось, что с медицинской точки зрения в ее физическом состоянии не произошло и никогда не произойдет никаких изменений. Когда у человека, возможности самовыражения которого так же ограничены, как у Карен Дрю, замечается какое бы то ни было изменение к лучшему, оно воспринимается как чудо. С Карен чуда не произошло, и никто не знал, о чем она думает и что чувствует. Никто не знал, хочет ли она вообще жить или нет. А кто-то лишил ее даже предполагаемого выбора, и Энни должна выяснить, по какой причине. Было ли это убийством из милосердия, на что намекнул Нейлор, или кому-то смерть Карен была по неизвестным пока причинам выгодна? И если мотивом убийства было все-таки милосердие, то кто ее осчастливил? На эти вопросы Энни в первую очередь и следовало найти ответы.

Одно обстоятельство показалось ей весьма странным: в личном деле Карен почти ничего не говорилось о ее жизни до той страшной аварии. Карен Дрю жила в Мэнсфилде, в графстве Ноттингемшир, но ее точный адрес указан не был, и не было сказано, жила ли она в Мэнсфилде с самого рождения или переехала туда из другого места. Родители умерли, но как и когда — об этом тоже не нашлось никаких сведений. Не имелось данных о сестрах, братьях или близких людях, таких как муж, жених или сожитель. По документам выходило, что Карен Дрю вроде и не жила на этом свете до того рокового дня в ноябре 2001 года.

Озадаченная столь скудной информацией, Энни, задумчиво нахмурив брови, машинально покусывала кончик карандаша. Было чуть больше девяти часов утра, когда вдруг зазвонил ее мобильник. Номер был незнакомый, однако она ответила — при проведении расследований она многим давала свои визитки.