Веслом по фьорду!

Они шли по пояс в тумане, изредка наблюдая покачивающиеся очертания друг друга. Воздух был тяжёлым, как в трюме «Бёдер Беатриче». Единственным способом поддерживать связь оставался голос. То есть крик, шёпот, вяканье, предсмертный хрип…

— Этот лес напоминает мне погреб тётушки Зеклы, — отозвался впереди идущий грек, — в нём всё есть, но ничего невозможно найти.

Обычно дикари и хищники атаковали с тыла, Пламен это знал, но в сопливых ноздрях Имира создавалось ощущение, что вас уже не существует. В смысле никаких хищников в этих джунглях нет, их просто кто-то съел… Но кто?

* * *

Старый пройдоха Галлий поначалу тоже поверил, что дни его сочтены, но, когда сознание вернулось, напомнив душе о теле, ноющем везде где можно, поспешил поздравить себя. С чем — предстояло выяснить. Крытую телегу, в которой он оказался, швыряло из стороны в сторону. Вокруг валялось много мягкого и в меру вонючего тряпья и какой-то человек. Вывернувшись словно червь — а это было чертовски неудобно со связанными руками и ногами, — пожилой педагог постарался разглядеть невольного попутчика. Тот пребывал в бессознательном состоянии, голова болталась в такт движению телеги, и до чего же знакомая голова…

«Ах! Бедный, бедный Реас!» — только и успел пискнуть старик… Сын королевского советника тоже здесь! Да, так и есть. Несчастный парень попал в плен на пару с верным учителем, но к кому? Похоже, за ними охотилась мерзкая шайка жутких преступников… Но с чего вдруг?

Наверное… Наверное, хотят на них заработать! Точно.

Народ в округе наслышан о пьесах, рассказывающих о похождениях викинга Гуннара Торнсона, и теперь, видит Господь, выискались злодеи, раскрывшие секрет бедного, старого, невероятно бедного и до ветхости старого Галлия!

Безрадостные догадки наслаивались одна на другую до тех пор, пока телега не остановилась. Кто-то обошёл её и заглянул внутрь. Пахнуло свежим морским воздухом, послышался шорох прибоя. Пленник решил оставаться неподвижным. Похищенных вытаскивали в полной тишине. Работало два человека, Сначала вытащили Реаса, затем Галлия. Их по очереди клали в крепкие циновки, служившие носилками, и куда-то несли.

Это был корабль, морское судно… «Нас продадут в рабство, — сделал паническое открытие астроном. — Продадут, а потом продадут снова, и снова, и опять продадут… И кто-то хорошо наварится!»

Галлий распахнул глаза, увидел яркие ночные звёзды, гребцов и понял, что попал на венецианскую галеру. Хотя ровно никакой радости это понимание не доставило.

* * *

Высокий, худощавый, но широкоплечий африканец Чака Шакарра беспокойно вертел головой. За годы рабства зулус сохранил полезные навыки следопыта. Перерезанная острым лезвием лиана, порванный ремешок от сандалий, кусочек разжёванной коры дынного дерева — любимого лакомства моряков — эти говорящие находки он показал чёрному прыщу. Тот промолчал, отвернулся и молниеносно отсёк башку десятифутовой рептилии, свалившейся из купола джунглей^[46]. Зулус молча глядел на зелёную гадину, понимая, что не смог бы так быстро управляться с мечом. Авторитет Стилета в отряде резко вырос…

Рабы поднялись на холм достаточно высоко над уровнем моря, когда чёрный прыщ вдруг застыл и предупредительно поднял руку^[47].

Кто-то слабо стонал. Командир спрятал меч в ножны и, осторожно раздвигая усатые стебли, пошёл на звук. За ним следовал только зулус^[48]. Остальным было приказано оставаться на месте, да они бы всё равно не пошли… Дурных нема!

Стилет с африканцем шагнули на поляну. Там, на пожелтевших листьях папоротника, лежал человек. Чака в ужасе отвёл взгляд, понимая, что несчастный долго не протянет. Кто-то смял и скрутил его в бараний рог, изуродовав так страшно, что глаза бедолаги ещё слабо светились жизнью…

Стилет в шоке упал на колени перед умирающим и вскрикнул:

— Терлег! Друг Терлег!

Несчастный узнал его, прохрипев:

— Источник… Смерть… Беги… Стилет… спа…сай…ся…

Больше ничего не сказал. Не успел. Не смог.

Стилет закрыл глаза покойнику и заговорил привычным тоном:

— Похороните его. Я пойду осмотрюсь, Плам Славянин останется за старшего. Если не вернусь до вечера… делайте что хотите, — и, как оборванная жизнь, исчез в джунглях.

ГЛАВА 2

Где не купался Снорри Стурлусон

• Под небом Исландии в знатной семье
• Для счастья была причина:
• У Стурлы и Гудню на длинной скамье
• Родился третий мужчина.
• Старшие братья Сигхват и Торд
• Брату сказали прямо:
• «Чуток подрасти и с нами на борт —
• Страх наводить в океане!»

• Но так получилось, что Снорри-сынок
• Великим вырос поэтом:
• Под парусом рифмы море из строк
• Он плёл куплет за куплетом.
• Хокон Четвёртый, норвежский король
• В Снорри не чаял души:
• «Придворный поэт — завидная роль,
• Ты, главное, мальчик, пиши!»

• «Здравствуйте, милые Сигхват и Торд, —
• Черкает письмо удалец, —
• Как поживает наш старенький фьорд?
• Здоровы ли мать и отец?
• Чуток о себе. Подарили ладью,
• Купальню из дикого камня,
• Красивая девушка носит бадью,
• И волю даю рукам я!»

• Во все времена будет счастлив лишь тот,
• Кто в деле не чает души,
• А кто по «братковским» законам живёт,
• Чужие считает гроши!

(Из скандинавской школьной программы)

---

46 Она просто хотела посмотреть, кто идёт, но поскользнулась. Никаких мотивов к нападению. А… кому теперь это интересно? Всем плевать, что у неё были дети, свой взгляд на вещи, какая-никакая личная жизнь, чёрт побери! Зато если вдруг, если, не дай бог, упаси его душу, Гуннар свалится на кого-нибудь с чётким и нескрываемым намерением покалечить, набить морду, размазать по базальту и лишить конечности? А?!!! Этот факт вызовет гораздо больше интереса, чем смерть ни в чём не повинного обитателя джунглей! И более того, станет сюжетом для популярной литературы! Вот где трагедия! Вот!!!

47 Обычно, почуяв опасность или добычу; прыщи встают в стойку, но когда в операции участвуют сугубо «свои». Во всех иных случаях гвардейцы были неправильно поняты.

48 Зулусы чрезвычайно любопытны. В их языке слово «тайна» буквально переводится как «совсем забыл рассказать».