Ужасно скандальный брак

Маргарет пробралась в его сердце. Его ни разу в жизни не влекло так ни к одной женщине, кроме нее. Ни с одной не было так хорошо. Боже, она не только красива. Не только обладает восхитительным телом. Он восхищался ее умом, храбростью и готовностью пренебречь глупыми светскими условностями, уродовавшими и ломавшими женщин той эпохи. И все же она истинная, настоящая леди, питомица того мира традиционно хороших манер, благородства и прекрасного воспитания, к которому когда-то принадлежал и он. Когда-то. Но давно уже не принадлежит.

Себастьян поспешно вышел из комнаты, испугавшись, что снова начнет предаваться воспоминаниям… и сожалениям.

За дверью отцовской комнаты стояла тишина. Себастьян не остановился. Нужно поговорить с Джоном до того, как в последний раз встретиться с Дугласом.

Он нашел камердинера на кухне. Тот пил чай, мирно беседуя со старым знакомым. В помещении было довольно шумно, поскольку слуги, даже чужие, по привычке собирались именно здесь. При виде Себастьяна все дружно замолчали. Приятель Джона немедленно откланялся. Его примеру последовали остальные, и вскоре, кроме хозяина и слуги, на кухне осталась одна кухарка, слишком занятая делом, чтобы заметить массовый исход.

Джон скосил глаза на дверь, в которую так и ломились слуги, и со смешком заметил:

— Вижу, вы сохранили свой стиль.

— Существование изгоя тоже имеет свои преимущества… но, тем не менее, давай выйдем отсюда.

Джон кивнул и последовал за ним. Они остановились на газоне, рядом с обрамленной кустами живой изгороди террасой и подальше от ушей садовников: в Эджвуде их было не менее пяти. Тех, кто содержал сады и газоны в безупречном состоянии.

— Надеюсь, ты узнал больше меня, — начал Себастьян. — Кое-кто из этих людей знал меня еще ребенком, и все же ни один не желает откровенничать.

— Возможно, дело в классовых различиях, ми…

— Если назовешь меня милордом, я врежу тебе в челюсть.

Джон взорвался смехом, но тут же вздохнул:

— Должен признать, немного времени ушло на то, чтобы вспомнить этикет, но впредь попытаюсь сдерживаться.

— Благодарю. Итак, что ты узнал?

— К сожалению, маловато. Никто из тех, с кем я говорил, не заметил в несчастных случаях ничего необычного.

— Даже в их количестве?

— Нет. Между каждым проходило слишком много времени, чтобы все это выглядело хоть в какой-то степени подозрительно. Правда, у людей хорошая память. Все происшествия отмечены и описаны достаточно точно и с обычными замечаниями, которых можно ожидать в подобных случаях: ему помогли, он хромал, его несли, он ковылял несколько дней, а потом все прошло и тому подобное.

— Интересно, почему он так часто хромает? Уверен, что они имели в виду отца, а не Дентона?

— Совершенно, — кивнул Джон и, пожав плечами, добавил: — Я особенно не задумывался об этом. Люди падают, ушибаются, прихрамывают, даже если с ногами все в порядке. Помню, однажды я сломал ребро. Пришлось хромать, чтобы поберечь бок. Да и с вами было то же самое, когда…

— Понимаю, — вздохнул Себастьян. — Сам видишь, я хватаюсь за соломинки. Мне необходимо что-то, все что угодно, лишь бы отец посчитал, что я знаю больше, чем в действительности.

Джон задумчиво нахмурился, но, тут же оживившись, просветлел.

— Черт возьми, я совсем забыл одно дельце!

— Слава Богу!

Джон виновато поморщился.

— Ну… это не имеет ничего общего с несчастными случаями и было давно, еще до женитьбы вашего брата, но вам покажется весьма интересным…

— Вряд ли. Пока ты все не выложишь начистоту, — нетерпеливо перебил Себастьян.

Джон многозначительно откашлялся.

— Питер, один из садовников, рассказал, что работал неподалеку от большой дороги и заметил, как ваш брат возвращается домой из Эджфорда. Конечно, ничего необычного в этом не было. Ваш брат считался завсегдатаем тамошнего кабачка, и все это знали.

— И что?

— Тут Питер заметил еще одну лошадь, мчавшуюся навстречу вашему брату прямо по газону, со стороны поместья Уимиссов. Питер вспомнил, что очень разозлился, поскольку именно ему предстояло приводить газон в порядок. Поэтому и уставился на седока и неожиданно сообразил, что это дама. Она громко вопила на лорда Дентона, требуя остановиться. Он так и сделал, но едва она доскакала до него, подхлестнул коня и поехал дальше, словно не желая разговаривать с ней и вынуждая держаться рядом. Очевидно, они о чем-то спорили. Питер сообщил также, что это была леди Жюльетт, хотя в то время он ее не знал.