Госпожа президент

— Они спорят, — прошептала Ингер Юханна, пытаясь одновременно слушать.

— Из-за чего?

— Погодите. — Она жестом попросила Хелен Бентли помолчать.

— Во всяком случае, я… — Ведущий изо всех сил старался, чтобы его услышали. — Позвольте мне подвести черту, поскольку наше время истекло. Я уверен, мы продолжим эту дискуссию в ближайшие дни и недели. Благодарю вас.

На экране появилась заставка. Президент так и сидела, подняв вилку. С блинчика на стол капало варенье. Она не замечала.

— Эта женщина говорила об Уоррене Сиффорде, — как зачарованная повторила она.

Ингер Юханна взяла салфетку, вытерла стол.

— Да, — тихо отозвалась она. — Я не особенно много уловила из дискуссии, но мне показалось, у них были разногласия насчет того, насколько ФБР… Они спорили… э-э… о том, что ФБР слишком много позволяет себе на норвежской территории, я так поняла. Это, так сказать, вроде как тема последних суток…

— Значит… Уоррен здесь? В Норвегии?

Рука Ингер Юханны замерла. Президент уже не казалась ни сдержанной, ни особо величественной. Сидела открыв рот.

— Да…

Ингер Юханна не знала, как быть, подхватила Рагнхильд, усадила к себе на колени. Девочка завертелась ужом, но мать не отпускала ее.

— Пусти! — завопила Рагнхильд. — Мама! Агни хочет на пол!

— Вы знаете его? — спросила Ингер Юханна, просто чтобы не молчать. — Сугубо лично, я имею в виду…

Президент не ответила. Несколько раз тяжело вздохнула, потом снова принялась за еду. Медленно, осторожно, словно жевание причиняло боль, она проглотила полблинчика и немного бекона. Ингер Юханна не смогла удержать Рагнхильд. Девчушка слезла с ее колен, вернулась к игре. Хелен Бентли залпом выпила сок, а молоко вылила в кофейную чашку.

— Я думала, что знаю его, — сказала она, поднося чашку ко рту.

Голос звучал на удивление спокойно, учитывая, что буквально минуту назад она была в шоке. Ингер Юханне почудилось, что голос слегка дрогнул, когда Хелен Бентли осторожно провела рукой по волосам и продолжала:

— Если не ошибаюсь, мне предлагали выход в Интернет. Конечно, необходим компьютер. Пора разобраться в этой скверной истории.

Ингер Юханна сглотнула комок в горле. Раз и другой. Открыла рот, но не сумела выдавить ни звука. Заметила, что президент смотрит на нее. Хелен Бентли положила руку на локоть Ингер Юханны.

— Я тоже когда-то знала его, — прошептала та. — Думала, что знаю Уоррена Сиффорда.

Возможно, все дело в том, что Хелен Бентли была чужая. Возможно, именно уверенность, что эта женщина никак не связана со здешней жизнью — с существованием Ингер Юханны, с Осло и с Норвегией, — побудила ее рассказать. Госпожа президент рано или поздно уедет отсюда. Сегодня, завтра, в любом случае скоро. Они никогда больше не встретятся. Через год-два президент и не вспомнит, кто такая Ингер Юханна Вик. Возможно, огромная пропасть между ними — в статусе, в образе жизни, в географии — как раз и побудила Ингер Юханну наконец-то, после тринадцати лет молчания, рассказать о том, как жестоко Уоррен обманул ее и как она потеряла ребенка, которого ждала от него.

Когда она закончила, Хелен Бентли отбросила последние сомнения. Мягко привлекла Ингер Юханну к себе, обняла, погладила по спине. Та постепенно перестала плакать, президент встала и тихо попросила разрешения поработать с компьютером.

5

Название «Троя» придумал сам Абдалла ар-Рахман.

Эта мысль очень его забавляла. Выбирать название было необязательно, но таким образом оказалось значительно легче выманить госпожу президент из гостиничного номера. После того как стало известно, что в середине мая президент отправится в Норвегию, он несколько недель обрабатывал американские спецслужбы, используя тактику партизан.

Молниеносный наскок. И столь же быстрое отступление.

Подброшенная им информация была фрагментарна и, по сути, ничего не говорила. Но тем не менее давала основания заключить, будто что-то готовится. И, разумно вставляя такие слова, как «изнутри», «неожиданная внутренняя атака», а вдобавок упомянув о «коне» в записке, обнаруженной ЦРУ на трупе, прибитом к берегам Италии, он подвел их туда, куда хотел.

Когда информация дошла до Уоррена Сиффорда и его людей, они клюнули незамедлительно. И выбрали наименование «Троя», как он и желал.