Погоня за счастьем

Но прежде Мелисса должна знать, что произошло в те дни, пока она была прикована к постели. Держится ли еще Линкольн? Она так волновалась, что без ее поддержки, находясь в окружении врагов, он захочет сдаться и уехать, чтобы навсегда забыть о ней.

И теперь она направилась на поиски Линкольна. К сожалению, оказалось, что этим утром его никто не видел. Наконец Джонни сообщил, что он ушел на рыбалку.

— Куда? — удивилась она.

Мелисса прикусила губу. В озере водилось немало рыбы, и разумеется — никаких драконов. Ее ничуть не волновало, что рыбаки ловят рыбу на самой середине озера. Зато если в лодке сидел отец, Мелисса становилась сама не своя. Правда, она всячески старалась этого не показывать.

Идеальный день для рыбалки, ничего не скажешь! Солнце приветливо сияет. Для конца лета погода выдалась теплая, хотя Мелисса немного мерзла, очевидно, болезнь все еще не отпустила ее.

Она надеялась, что Линкольн удит рыбу с берега, там было немало подходящих местечек. Можно было пристроиться и в конце причала, к которому были привязаны лодки.

Услышав, куда отправился Линкольн, Малькольм и Чарлз немедленно побрели на озеро. Йен Шестой составил им компанию, чтобы не допустить ссор… разумеется, по возможности. Он знал, что братья, особенно Чарлз, ищут повода, чтобы затеять скандал. Чарлз и без того был прирожденным подстрекателем и не нуждался в Линкольне, чтобы показать свой ослиный нрав.

Но с тех пор как судьба столкнула их с Линкольном в одном доме, Чарлз дошел до того, что таскал с собой список оскорблений, тщательно вычеркивая очередное, после того как убеждался, что на врага они не производят ни малейшего действия. Он, похоже, был полон решимости стать героем своей семьи, тем, кто доведет Линкольна до края, заставит выказать свой опасный нрав.

Однако они прибыли слишком поздно. Линкольн успел взять маленькую рыбачью лодку и уже был на самой середине озера. Они немного побродили по берегу, в надежде, что он скоро вернется, и, сойдя с причала, обнаружили приятное прохладное местечко, где можно было посидеть в тени. Солнце играло на воде яркими пятнами, слепившими глаза, так что разглядеть лодку с гребцом с причала было почти невозможно. Зато с поросшего густой травой лужка все видно как на ладони!

— Интересно, какой дурак сказал ей, что он пошел удить рыбу? — буркнул Йен.

— Кому? — не понял Чарлз.

— Мелли. Вон она бежит по тропе, — досадливо пояснил Йен.

— Почему дурак? — поинтересовался Малькольм.

— А ты разве не знаешь? — удивился Йен.

— Зачем иначе спрашивать?!

— Потому что она до смерти страшится этого озера. Как по‑твоему, почему она и близко к нему не подходит, если не считать того раза, в детстве, когда едва не утонула?

— Этого она не может помнить, — отмахнулся Чарлз. — Когда это произошло, она едва ходить научилась. И плавать не боится: сколько раз водила наших кузин к пруду около дома?

— Я сказал, «страшится озера», болван, не плавания, — разозлился Йен. — Как‑то призналась мне, будто думает, что там живет огромная… рыба, достаточно большая, чтобы проглотить кого‑нибудь живьем.

— Рыба? — нахмурился Чарлз.

— Рыба? — хмыкнул Малькольм. Йен негодующе уставился на братьев:

— Ладно, если точнее, не рыба, чертовски большой дракон.

Чарлз с хохотом стал кататься по траве, но Малькольм серьезно спросил:

— Ты ведь не шутишь, так?

— Нет.

— Похоже на детские страхи, которые она так и не переросла, — покачал головой Малькольм.

— Да, и знает это. Но не может отделаться от них и одолеть этот ужас, поэтому просто держится подальше от озера.

— В таком случае, почему же стоит на причале и машет рукой этому ублюдку?

— Может, хочет привлечь его внимание? — лукаво подсказал Малькольм.

И ей это удалось. Линкольн помахал ей в ответ. Но она, похоже, этого не заметила, так как продолжала кричать и размахивать руками, хотя он скорее всего ее не слышал. Но понял, что она его не видит, поэтому выпрямился во весь рост.

— Только англичане могут быть такими тупыми, — сухо заметил Чарлз при виде того, как угрожающе покачивается на воде утлая лодчонка.

— Или влюбленные, готовые на все, лишь бы успокоить любимую женщину.

— Ну и бред, — хихикнул Чарлз. — С каких это пор ты стал его защитником?

— Я не защитник Линка, но и не считаю его безумцем: ведь только из‑за этого дурацкого предлога вы не разрешаете ему жениться. А если он и безумец, то ведет себя на редкость прилично, куда приличнее так называемых нормальных людей, чему вы сами стали свидетелями с тех самых пор, как она отдала ему сердце. К тому же в этом деле главное — ее чувства к нему. Она его любит…