Тайная страсть

Дойдя до трапа, Кэтрин так неожиданно остановилась и повернулась лицом к князю, что тот едва не налетел на нее и не сбил с ног. От падения вниз Кэтрин спасла лишь быстрая реакция Дмитрия, успевшего поддержать ее, и теперь они снова оказались лицом к лицу.

Она была готова смирить гордость. И, кажется, проглотила язык от мгновенного, чисто физического ощущения невероятного блаженства.

— Ты хочешь сказать еще что-то, Катя?

— Что?

Дмитрий отступил, выпустив Кэтрин, и способность мыслить мгновенно вернулась к ней.

— Да, я…

Создатель, не так это легко!

Неужели станешь пресмыкаться перед ним, Кэтрин, когда стоило бы хорошенько лягнуть его?

Кэтрин быстро подняла голову и так же поспешно ее опустила. Взгляд этих темных бархатистых глаз пьянил не меньше, чем его объятия. И опасная близость к нему не позволяла принять вызов.

— Прошу извинить меня, князь Александров. Обычно я не настолько вспыльчива, но учитывая обстоятельства… не важно. Послушайте, я готова посмотреть на вещи здраво. Если вы отправите меня на берег, клянусь забыть, что мы вообще встречались. Я не обращусь к властям. И даже не расскажу отцу, что произошло. Я всего лишь хочу попасть домой.

— Мне очень жаль. Катя, действительно жаль. Если бы царь Николай не собирался посетить летом вашу королеву, не было бы необходимости увозить тебя из Англии. Но английские газеты и без того ищут предлога возобновить нападки на Николая Павловича. И я не дам им этого предлога.

— Клянусь…

— Я не могу рисковать.

Кэтрин настолько разозлилась, что теперь могла без опасения взглянуть ему в глаза.

— Слушайте, я была слишком расстроена сегодня утром. И поэтому наговорила чересчур много такого, чего не стоило бы принимать всерьез. Но я же объяснила вам, что не могу идти в суд и полицию хотя бы потому, что скандал уничтожит мою семью. Теперь вам известно мое настоящее имя, и такого позора отец не перенесет, а репутация, моя и сестры, будет навеки уничтожена.

— Я согласился бы с этим, будь вы на самом деле дочь Сент-Джона.

Кэтрин издала странный звук, нечто среднее между стоном и воплем:

— Но вы не можете пойти на такое! Неужели не представляете боль и терзания моих родственников, не знающих, что случилось со мной! Пожалуйста, Александров!

Кэтрин видела, что князя терзают угрызения совести, однако он твердо стоял на своем.

— Прости…

Дмитрий попытался дотронуться до ее щеки, но Кэтрин брезгливо сжалась, и он уронил руку.

— Не расстраивайся так, птичка. Я верну тебя в Англию, как только визит царя будет окончен.

Кэтрин дала ему последнюю возможность оправдаться:

— Вы не передумаете?

— Не могу.

И поскольку все было сказано, Кэтрин поступила так, как должна была поступить с самого начала: подняла ногу и что было сил лягнула Дмитрия. Но, к несчастью, она совершенно забыла, что оставила ботинки в городском доме князя, и хотя Дмитрий охнул от боли, но совсем не так громко, как рассчитывала девушка. Кроме того, пальцы на ногах мгновенно заныли, но она тем не менее гордо повернулась спиной к князю и похромала к трапу. Ее не остановил даже его громовой голос, призывающий Владимира. Миновав каюту князя, Кэтрин отыскала кладовую, уселась на сундук и стала ждать, сама не зная чего.

Глава 12

— Пресвятая Мария, Матерь Божья! — взорвался Владимир. — Что такого я сказал?! Объясни! Все, о чем попросил, — отнести ей новую одежду и передать приглашение барина на ужин. Но ты смотришь на меня так, словно я предложил ее убить!

Маруся опустила глаза, но губы были по-прежнему упрямо поджаты, а нож с силой стучал по доске, превращая в лохмотья листочки шпината.

— Почему ты вообще о чем-то просишь меня? Сам ведь сказал, что князь поручил ее тебе. И если я — твоя жена, это еще не значит, что собираюсь делить с тобой эту ответственность.

— Маруся…

— Нет! Я не буду ничего делать, и даже не подходи ко мне! Довольно бедняжка настрадалась.

— Бедняжка?! Да эта бедняжка рычит, словно волчица!

— Ах вот оно что! Боишься подступиться к ней, после того что наделал!

Владимир тяжело уселся на противоположном конце стола, подальше от жены, и разъяренно уставился ей в спину. Плечи Маруси подозрительно вздрагивали. Двое поварят, чистивших картофель в углу, изо всех сил притворялись, что неожиданно лишились слуха. Здесь не место спорить с женой! К вечеру каждый на корабле будет знать все подробности.