Тайная страсть

— И готова просидеть все это время на хлебе и воде? — осведомился он.

Кэтрин замерла, но голос от этого не прозвучал менее презрительно:

— Если вам так угодно.

Господи Боже, да у нее на все найдется ответ! Посмотрим, надолго ли хватит ее упрямства. Терпение Дмитрия истощилось, планы закончились провалом, и гнев взял над ним верх.

— Будь по-твоему. Владимир! Дверь открылась почти немедленно.

— Уведи ее!

Глава 14

Пока Кэтрин отсутствовала, в ее каюте произошли перемены — сундуки сдвинули к стенам, пол накрыли ковром, поставили умывальник и подвесили койку. Сундуки служили ей гардеробом, креслом, столом… крайне неуютная тюремная камера, ничего не скажешь.

Но больше всего Кэтрин ненавидела подвесную койку. В первый раз она приземлилась на пол четыре раза, и, наконец, сдавшись, провела ночь на жестких досках. Однако ноющие мускулы заставили ее атаковать чудовище на вторую ночь. В этот раз она свалилась всего дважды и выпала в третий раз, только заснув крепким сном. Покрытая синяками с головы до ног, девушка все же нашла в себе достаточно упорства, чтобы сражаться с непослушной койкой, и лишь на четвертую ночь окончательно одолела врага.

Днем приходилось еще хуже. Кэтрин всегда мечтала о путешествиях, с самого детства, когда ее в десятилетнем возрасте взяли в Шотландию на свадьбу дальнего родственника. Она обнаружила, что в отличие от сестры и матери прекрасно переносит качку и великолепно себя чувствует. И с тех пор ей хотелось увидеть дальние неведомые страны, о которых она успела так много прочитать. Эта мечта никогда не покидала Кэтрин.

Она даже серьезно подумывала о том, чтобы принять предложение одного из иностранных сановников, которых встречала во дворце, и все из-за своего неодолимого желания путешествовать. Но это означало, что придется навеки покинуть Англию, а на такое Кэтрин не могла осмелиться.

Очень немногие предлагали ей руку и сердце. Поклонников было бы куда больше, если бы Кэтрин поощряла их. Но англичане находили девушку слишком сухой, слишком суровой, — возможно, просто побаивались ее острого языка. Да и Кэтрин отнюдь не горела желанием оставить отцовский дом. Она начала выезжать в свет, прослужила год при дворе и скорее всего осталась бы под крылышком королевы, если бы не кончина матери. Кэтрин пришлось занять ее место, стать человеком, к которому все приходят со своими бедами и трудностями. Но хотя отец и домашние не могли без нее обходиться, Кэтрин твердо намеревалась в один прекрасный день пойти под венец. Она сначала хотела лишь выдать замуж Бет и образумить Уоррена, хотя бы для того, чтобы переложить на его плечи часть груза. Ну а потом стоит постараться найти мужа и себе.

Теперь же придется, вероятно, довольствоваться каким-нибудь охотником за приданым, и все из-за потери девственности. Однако в этом нет ничего особенного. Покупка мужа — явление довольно обыденное. Другое дело, если бы Кэтрин надеялась на брак по любви. Тогда жизнь ее была бы разбита. Какое счастье, что она слишком практична для подобных глупостей!

И вот ее единственная мечта сбылась. То, для чего у нее никогда не оказывалось времени, было ей навязано. Она отправилась в путешествие. И находится на корабле, плывущем в чужую страну. И, естественно, ощущала некое приятное возбуждение, смешанное с совершенно противоречивыми эмоциями. Правда, она никогда не думала о том, чтобы посетить Россию, и уж, во всяком случае, не в роли узницы, посаженной под замок.

Если бы Кэтрин попыталась поразмыслить о своем положении спокойно, не терзаясь нежелательными мыслями, она скорее всего признала бы, что все не так уж плохо. Девушка уже смирилась с тем, что придется ехать в Россию, и оставалось лишь извлечь наибольшую выгоду из сложившейся ситуации. И Кэтрин наверняка так и поступила бы, но непрошеные чувства продолжали изводить ее.

Худшим врагом Кэтрин стала гордость. Далее не мешало бы вспомнить о неразумном упрямстве. Она даже не подозревала, что способна на такое. Несправедливость делала ее неприступной и несгибаемой. А гнев лишь иссушал душу. В конце концов стоит немного поступиться гордостью. Ей даже не придется слишком унижаться. Вынужденная капитуляция — вот как это называется. Люди делают это постоянно, на каждом повороте жизни.

Если ее вынуждают делать что-то, почему бы Кэтрин не попытаться найти в этом удовольствие? Отчего именно князь должен делать за нее выбор, отнимая возможность поступить, как предпочитает Кэтрин? И к чему вообще отвергать его? Другие женщины уступают любовникам. Заводят романы, вот как это называется. Скорее, можно считать это радостями плоти. Похотью в красивой обертке. Но как бы то ни было, у Кэтрин все симптомы дурацкого вожделения. Ее так влечет к этому человеку, что она даже не способна мыслить здраво в его присутствии.