Тайная страсть

— Все на поле?

Параша снисходительно улыбнулась:

— Жатва еще не началась, так что на поле и работы-то почти нет. Так, огород прополоть, овец стричь да за скотом ходить, не то что в сев либо в жатву, когда спину гнешь от зари до зари. К тому же и суббота сегодня.

Она говорила так, словно Кэтрин могла понимать, что это означает. И Маруся в самом деле успела ей рассказать, что по субботам крестьяне обычно моются в банях, да еще и поддают пару, выливая воду на раскаленные камни. Многие парятся часами, хлеща друг друга березовыми вениками, а потом сразу прыгают в реку, а зимой валяются в снегу. Маруся заверяла, что это очень полезно для здоровья и придает бодрости.

— Вы сами, наверное, жалеете, что не пошли в баню? — заметила Кэтрин.

— Но не могла же я вас оставить здесь одну, хотя лихорадка спала еще ночью. Я бы велела Савве снести вас в баню, сразу же полегчало бы, да только брат барина Николай прошлой ночью приехал и ночевал у матери, так что, видать, уберется нескоро. Не хотите же, чтобы он и вам докучал, когда в себя придете.

— Почему он должен мне докучать?

— Уж больно озорной, ни одной девки не пропустит, — хмыкнула Параша. — В папеньку пошел. И совсем не так переборчив, как барин. Ему все одно, лишь бы юбка была.

Кэтрин не знала, чувствовать ли себя оскорбленной или нет, и решила на всякий случай промолчать. Она знала, что Параша говорит о Николае Баранове, побочном сыне Петра Александрова от крепостной крестьянки. Матери дали вольную, но она не воспользовалась свободой и, оставшись в Новосельцеве, вышла замуж за одного из жителей деревни. Николай же, однако, воспитывался вместе с законными детьми князя и ни в чем не знал отказа.

Как леди Энн, гордая англичанка, могла терпеть столь откровенное доказательство неверности мужа, оставалось выше понимания Кэтрин. Николай был всего на семь месяцев моложе Дмитрия. Однако если верить Марусе, леди Энн преданно любила мужа до самой его смерти и никогда ни на что не жаловалась.

Кэтрин знала, что сама не сможет быть столь снисходительной. Однако она была реалисткой. Мужчины в своих поступках руководствуются зовом плоти, и даже самые любящие из них могут изменять. Такова жизнь;

Кэтрин видела и слышала слишком много, чтобы сомневаться в этом. Она всегда верила в старую истину: то, чего не знаешь, не может тебе повредить, и считала, что, когда выйдет замуж, не допустит и возможности измены мужа… пока никто не возьмет на себя труд сообщить ей об этом.

Именно так рассуждала Кэтрин до недавних пор. Теперь же она не была в этом так уверена. Кэтрин не рассчитывала на то, что влюбится. Вряд ли она сумеет благополучно игнорировать все, что сотворит Дмитрий, и конечно, стоит ему уехать хотя бы ненадолго, сразу предположит, что он нашел другую. И от этого предположения почему-то становилось больно. Подтверждение же способно разбить ей сердце. Как она справится с такой пыткой, когда они поженятся? Ведь даже сейчас думать об этом было больно.

Он уехал, если верить служанке, ухаживать за другой женщиной, своей невестой. Кэтрин ни на минуту не верила в это, но Дмитрий по-прежнему был в Москве, где любая может привлечь его внимание. Конечно, ей казалось, что она ему не безразлична. Слишком уж она самоуверенна!

Черт возьми, почему Параше нужно было напоминать о несчастной склонности мужской половины рода Александровых к распутству! Сколько же у них незаконных детей! Правда, Маруся никогда не упоминала о том, есть ли они у Дмитрия, но это не значит, что бедняжки не появятся на свет в будущем. Стоит лишь вспомнить о Михаиле — погиб в тридцать пять лет, а его старшему незаконному сыну уже восемнадцать.

Ей следует забыть о Дмитрии. Слишком он красив, слишком любит женщин, чтобы оставаться верным одной, даже если и полюбит ее. Нуждается ли она в нем? Конечно, нет. Лучше всего поскорее убраться подальше, пока чувства, которые испытывает Кэтрин, не завладеют ею настолько, что она будет рабски вымаливать крохи его любви. А если Кэтрин собирается сбежать, лучше сделать это сейчас, пока Дмитрий в отъезде и отсутствует Владимир, следивший за каждым ее шагом.

Глава 27

Кэтрин притаилась в тени за домом, выжидая, пока пройдет боль, вызванная неосторожным движением. Но ей удалось добраться сюда, да еще захватить с собой еду, и она ни за что не позволит таким пустякам, как синяки и ноющие мышцы, помешать ей.

Кэтрин нетерпеливо выжидала, пока Параша со своим семейством готовилась этим утром отправиться в церковь. Правда, пришлось пережить несколько неприятных моментов, когда добрая женщина начала настаивать, что Савва будет счастлив отнести Кэтрин в церковь и пропускать заутреню нельзя, но Кэтрин так стонала и охала, когда Параша попыталась поднять ее с тюфяка, по-прежнему разостланного на печи, что той пришлось сдаться.