Магия любви

Терпение Эми истощилось. Она больше не могла безропотно выносить молчание Уоррена и власть Чана. Первым в этом убедился Тайши, принеся ей ужин. Как только он открыл дверь, Эми вырвала у него миску, схватила горсть риса и поднесла ко рту.

— Я не голодаю, глупец ты эдакий, — ответила она на немой вопрос Тайши, — просто я придумала, как с тобой бороться.

— Мисс еду бросать в Тайши?

Ей очень хотелось так и сделать, но она сдержалась. У Тайши было прелюбопытное чувство юмора: обычно трудно было понять, шутит он или говорит серьезно. Эми подозревала, что он не без умысла выводит ее из себя и таким образом помогает избавиться от гнетущей тоски.

— Тебе это определенно пошло бы на пользу, но на этот раз я удержусь, ведь это будет моей последней едой. Тайши нахмурился:

— Тайши не сможет морить голодом мисс.

— Будешь, никуда не денешься, если Чан прикажет, а он может приказать, когда услышит, что я могу сделать с помощью горсти риса.

— Тайши не понимать.

— Скоро поймешь. Передай хозяину, что, если мне немедленно не позволят увидеть капитана Андерсона, я задушу себя: вдохну в себя рис и умру. Вряд ли ему тогда удастся заставить Уоррена отдать вазу.

Тайши в ужасе поднял руку:

— Мисс подождать. Тайши узнать, скоро вернуться. Эми с удивлением воззрилась на захлопнувшуюся дверь. Неужели сработало? Она не рассчитывала на такой быстрый успех. А если и Чан примет это всерьез? Она даже не причесывалась, и, черт побери, она голодна!

Эми проглотила несколько горстей риса и бросилась к расческе. И правильно сделала, потому что Тайши не посмел пойти за разрешением к Чану, который ужинал в это время, а стало быть, правителя нельзя было беспокоить ни под каким видом. Войдя в соседнюю каюту, он спросил Уоррена, который уже заканчивал свой ужин:

— Капитан, можно умереть, еду вдохнуть?

— Намеренно?

— Да.

— Полагаю, можно, если сделать вдох и одновременно глоток, но я не собираюсь, если ты из-за этого вернулся.

Не ответив, Тайши закрыл за собой дверь и побежал обратно. Ему приказали делать все возможное, чтобы пленники находились в хорошем расположении духа во время путешествия. Перевести женщину из одной каюты в другую не составляло труда. Тайши подумал, что капитан сначала запротестует, но лучше его гнев, чем смерть женщины. Потом, позже, он посоветуется с Ли Ляном, но не сейчас.

Дверь снова распахнулась, Тайши втолкнул Эми в каюту, а сам выскочил.

Боже, наяву перенести это было еще труднее, чем он предполагал. Увидев Эми в черном облегающем одеянии с босыми ногами и блестящими черными волосами, рассыпанными по плечам, Уоррен сразу понял, что никогда в жизни не видел зрелища более восхитительного. Как она была красива и как желанна! Но он не может себе этого позволить. Ему хотелось одновременно заплакать и кого-нибудь убить. За такое искушение убить надо этого дурака Тайши!

Эми не выглядела ни испуганной, ни усталой. А впрочем, она никогда не отличалась пугливостью. Девушка молча пожирала его глазами, и тут он сообразил, что практически раздет. На нем были чьи-то старые штаны, которые ему пришлось к тому же обрезать выше колен, они были ему коротки и явно тесноваты. Однако раньше он не чувствовал в них себя голым.

Никто из них не решался нарушить молчание. Уоррен боялся заговорить, чтобы не пустить петуха. Наконец, собрав волю в кулак, он прокаркал:

— Чем ты его так запугала? А, знаю, у тебя одно оружие, и я его вижу. Долго гадать не приходится.

— Ты верен себе, желая меня оскорбить, — отозвалась Эми со своей обычной невозмутимостью. — Неплохо, но не обязательно. Ты, должно быть, забыл, как трудно меня оскорбить, раз уж я знаю причины твоего поведения. На самом деле я добилась своего, угрожая тем, что задохнусь.

Вскочив с тюфяка, на котором сидел, Уоррен воскликнул:

— Что такое ты городишь?

— Я пригрозила Тайши покончить с собой, если он не приведет меня к тебе. Сама удивляюсь, как быстро мне это удалось.

Вот проклятый китаец! Если бы он объяснил сразу все как следует, можно было бы ему растолковать, что риск заключается в сильном приступе кашля.

— Уходи, Эми.

— Не могу, — ответила она с воодушевлением. — Тайши запер дверь. Ты не пригласишь меня присесть?

Куда? Единственным местом была его собственная постель. Эми явно загнала его в угол, делая это намеренно и, по всей видимости, без особых угрызений совести. Боже, сколько времени еще он сможет продержаться, пока она не отправится в свою каюту? Пять секунд или чуть больше?