Любовь и месть

— Ну, ты меня нашел. Чем это ты так взволнован?

Найал кинул взгляд на двух служанок, и Шиина их отпустила.

— Ну а теперь рассказывай, что стряслось? Она указала на стул рядом с собой, но Найал был слишком взволнован, чтобы сидеть.

— Я обещал никому не говорить! — он еле себя сдерживал, его глаза горели. — Но я просто не могу держать в себе то, что я узнал. Я должен тебе это рассказать, Шиина, но только тебе одной.

Она невольно улыбнулась, видя его возбуждение. Найала мог взволновать любой пустяк, и какое-то время этот пустяк казался ему самым важным делом.

— Я был в темнице!

— Когда?

— Вчера поздно ночью. Улыбка сошла с лица Шиины.

— Ты ведь знаешь, что не должен был туда ходить, Найал.

— Я знаю, но не мог удержаться, — признался он. — Я очень хотел увидеть его.

— Ну и как, увидел?

— Да, — на губах Найала появилась улыбка, и он с нетерпением начал рассказывать дальше. — Шиина, ты просто не представляешь, каких он огромных размеров! И с виду такой жестокий. Он говорил со мной как мужчина с мужчиной, по крайней мере, большую часть времени.

— Как! Ты с ним еще и разговаривал? — она была поражена.

— Да, и мы говорили довольно долго. Но я не это хотел рассказать тебе, Шиина. У нас в темнице сидит сам Джеймс Мак-Киннон. Не кто-нибудь из его людей, а он — собственной персоной. И действительно очень самоуверен, как о нем и говорят.

Шиина похолодела, ей показалось, что ей не хватает воздуха. Но Найал побледнел еще сильнее ее, и они оба вздрогнули от неожиданности, когда у них за спиной Маргарет Фергюссон повторила, как эхо: «Сам Мак-Киннон!» Дверь в комнату не была плотно прикрыта, и Маргарет слышала весь разговор. Они услышали звук бегущих шагов, и к Шиине наконец вернулся дар речи.

— Беги за ней, Найал. Она все расскажет отцу.

Найал бросился из комнаты, но Маргарет уже мчалась вниз по лестнице, которая вела в зал. Было слышно, как она на бегу кричит об этой новости.

Он обернулся к Шиине. Никогда еще она не видела брата таким несчастным.

— Что же мне теперь делать?

Ее сердце болело за него.

— Не волнуйся, Найал. Тебе ведь не запрещали подходить к темнице. Отец, конечно, разгневается, но не будет наказывать тебя.

— Меня не это волнует, Шиина. Все дело в Мак-Кинноне. Я дал ему честное слово, что никому не расскажу о нем!

Она была готова рассердиться, что Найал так переживает из-за того, что нарушил обещание, данное Мак-Киннону, пусть даже и лэрду.

— В таком случае тебе не следовало делиться со мной, — резко оборвала она его.

— Но ведь это с тобой, — закричал он. — Ты никому не рассказала бы.

— Но ты видишь, что в итоге получилось. — Шиина ценила его преданность, но хотела, чтобы он понял, что она имела в виду.

Найал чуть не плакал.

— Он возненавидит меня за это.

— Да что это на тебя нашло, Найал? — вскричала она. — Не забывай, ты из рода Фергюссонов. И он уже ненавидит всех нас. — Она отвернулась и понизила голос. — Я просто сожалею, что ты не сохранил тайну. И я боюсь как раз того, что из всей этой ситуации теперь попытаются извлечь Вильям с отцом.

Найал почувствовал себя еще более несчастным.

— Может быть, мне солгать отцу? Я могу сказать, что Маргарет не расслышала и все не правильно поняла или что мои слова были шуткой.

— Нет, тебе нельзя лгать. Отец, без сомнения захочет встретиться с Мак-Кинноном, и что, если тот признается? Почему, собственно говоря, он вообще делает из этого тайну?

— Его мучает стыд, что его захватили в плен.

— О, Господи! Я все-таки не понимаю мужчин и их странные взгляды. Ему следует радоваться, так как теперь его скорее отпустят на свободу. Отец не рискнет держать в заточении самого лэрда Мак-Киннона.

В дверях показался слуга и сообщил, что отец ждет Найала в зале.

— Ты пойдешь со мной, Шиина? — спросил Найал, с мольбой глядя на девушку.

— Да, если ты обещаешь не оставлять Вильяма наедине с отцом, когда я уйду. Отец, как всегда, попросит меня покинуть комнату, когда они начнут обсуждать план действий. Но я должна знать, что будет предлагать Вильям. Поэтому ты должен остаться с ними.

— Я останусь, если они мне позволят, Дугалд Фергюссон был еще более расстроен, чем предполагала Шиина. Вильям не сводил с нее глаз, как только она вошла в зал. У него был самодовольный вид, который не предвещал ничего хорошего. Найал подошел к отцу.

— Значит, это правда, что ты спускался к темнице?

— Да.

— И ты знаешь, что тебе там было нечего делать?