Если он все еще собирался лечь спать на полу…
— Что ты придумал, Петровский? Твоя одежда еще не высохла.
— Не имеет значения, — возразил граф, надевая сапоги, — потому что я ухожу. Ее брови удивленно поднялись:
— О! И ты знаешь, как пройти сквозь стены?
— Можно сказать и так.
Теперь уже полностью одетый, он подошел к Двери и, не замедляя шага, нажал на нее плечом.
Конечно, ничего не произошло. Должно быть, Василий был слишком измотан, и Александра, не скрывая торжествующей улыбки, уже приготовилась отпустить какое-нибудь насмешливое замечание, но тут он снова нажал на дверь, и, к ее великому разочарованию, планка с той стороны подалась, дверь покачнулась и открылась. По-видимому, дерево было гнилым.
— А раньше ты не мог об этом подумать? — язвительно спросила она.
— Прошу прощения, но тогда я еще недостаточно разозлился.
Поежившись от пронизывающего порыва холодного ветра, он вышел наружу, чтобы оглядеться. Большая изба Лятцко была ярко освещена, но все остальные дома казались темными. По-видимому, бандиты все еще праздновали победу и веселились.
Василий вернулся и остановился в дверном проеме:
— Ты идешь?
— Конечно, я не собираюсь оставаться здесь, когда дверь выломана, — ответила Александра и начала скидывать с себя одеяла, но тут поймала его взгляд:
— Ты имеешь что-то против?
— По правде говоря, имею, — ответил Василий, намекая на ее бесстыдное поведение. Скрестив руки на груди, он оперся спиной о косяк и улыбнулся:
— Но ты можешь считать это компенсацией за то, что я спасаю тебя столь негероическим путем…
Неужели ее укол достиг цели? Впрочем, разве имеет значение, что граф видит, как она одевается? Ведь он уже сделал нечто гораздо худшее.
— Как знаешь, — с вопиющим безразличием ответила она и двинулась к своей одежде, даже не прикрывшись одеялом, чтобы хоть отчасти соблюдать приличия. Василии отвернулся еще до того, как она натянула штаны, и добавил: «Совсем бесстыдница» — к списку ее недостатков. Александра же была вынуждена добавить одно достоинство к своему списку, но с надеждой подумала, что оно, вероятно, последнее.
Скоро они вновь вышли на дорогу и пустились в путь. Александра легко вычислила расположение конюшни, но это оказался старый сарай с прогнившими стенами, которые не могли защитить лошадей от холода. Внутри они обнаружили столь же дряхлую кобылу, которую Александра взяла себе, и кучу горных низкорослых лошадок, но не нашли и следа ее белых лошадей.
— Куда они могли их забрать? — вопрошала Александра.
Василий, полный негодования по поводу того, с какой поразительной скоростью воспряло его мужское естество при виде ее обнаженного тела, ответил коротко:
— Я и думать об этом не желаю.
— Без своих лошадей, Петровский, я отсюда не уйду, — предупредила она.
— Делай как хочешь.
— Не сомневайся, — огрызнулась Алин и потянула лошадь из конюшни.
Василий скрипнул зубами, но пошел за ней.
— Черт возьми, это их веселье может в любую минуту закончиться, у нас нет времени на поиски.
— Никто не просил тебя помогать. У графа возникло желание хорошенько встряхнуть Александру за плечи, но он знал, что это бесполезно: любые поиски отнимут меньше времени, чем споры с ней — ведь она так дьявольски упряма!
— Ладно, — согласился он. — У них должна быть новая конюшня. Вряд ли они еще пользуются старой, за исключением таких случаев, как сегодня. Посмотри-ка туда…
Александра тоже заметила это строение:
— Вон там, в противоположной стороне деревни!
— Должно быть, так, — проворчал Василий, поглядев в ту сторону. — Ладно, но давай, по крайней мере, поторопимся.
Но Александру не надо было торопить. Она уже направлялась туда, предоставив Василию догонять ее.
Новая конюшня была надежной, и толчок в дверь убедил графа, что изнутри она закрыта на засов, а это означало, что лошадей сторожат. Проскользнуть незамеченными было невозможно, и Василий не стал объяснять упрямой женщине, что для того, чтобы забрать ее лошадей, нужно, по крайней мере, оглушить сторожа — он уже знал, что она скажет ему: «Действуй».
Поэтому он забарабанил в дверь и позвал, но не слишком громко, чтобы его голос не разнесся по всей округе:
— Открой!
Через минуту изнутри послышался ответ:
— Кто там?
Василий прикинул, какое имя наиболее распространенное в этих местах, и назвал его. По-видимому, уловка сработала, но желаемых результатов не принесла.