Ангел

— Благодарю вас, — сказала она, смутившись еще больше, когда он, не говоря ни слова, опустился на свое место напротив нее.

Мария, услышав голос Касси, заглянула в комнату. Несколько секунд спустя она уже расставляла на столе блюда и тарелки. Ангел похвалил убранство комнаты, и Касси с облегчением завела приличествующую случаю беседу. Она объяснила, что вся мебель тут была в точности такой же, как в их доме в Вайоминге, для чего отцу пришлось договариваться с мебельным магазином в Чикаго. Некоторые предметы интерьера даже изготовили по специальному заказу отца.

— Но почему? — спросил Ангел, когда Касси наконец исчерпала эту тему.

— Я никогда об этом не спрашивала, — призналась она. — Некоторые вопросы мы с папой не затрагиваем никогда. То, что касается моей мамы, и то, что с ней связано, относится к запретным темам.

— Но почему? Неужели только потому, что они разведены…

— Они не разведены.

Ангел опустил вилку и с удивлением взглянул на девушку. Она тут же опять заговорила:

— Почти все думают, что мои родители разведены, но ни отцу, ни матери мысль о разводе даже в голову не приходила. Похоже на то, что их вполне устраивает жизнь порознь, в разных концах страны.

— А если кто-нибудь из них захочет снова создать семью?

Касси пожала плечами:

— Тогда скорее всего им придется расторгнуть свой брак.

— Это будет вам неприятно?

— На моей памяти родители никогда не разговаривали друг с другом. Почему же мне должно быть неприятно, если кто-нибудь из них захочет иметь нормальную семью?

Ангел, покачав головой, снова склонился над тарелкой.

— Не очень-то верится, что они и в самом деле не обменялись ни словом за все эти годы, — сказал он минуту спустя. — Как же они в таком случае воспитывали вас?

Касси улыбнулась:

— Честно говоря, мне было лет семь, когда я поняла, что родители всех моих друзей ведут себя совершенно по-другому. До тех пор я думала, что их взаимоотношения — это абсолютно нормально. Ангел, почему бы вам не рассказать что-нибудь о себе?

Произнося его имя, Касси покраснела. Обратившись к нему по имени впервые, она вдруг поняла, сколь интимно звучит такое обращение, особенно в устах женщины.

Он заметил ее смущение:

— В чем дело?

— Можно… могу ли я называть вас как-нибудь иначе? Ангел даже не улыбнулся, но Касси могла бы поклясться, что его забавляет ее смущение.

— Вполне достаточно просто «мистер», — ответил он. Но такое обращение, с ее точки зрения, было слишком чопорным. Не решало проблемы и «мистер Ангел», потому что Ангел — имя, а не фамилия. Он не сделал ни малейшей попытки помочь ей, что изрядно разозлило ее и побудило спросить:

— Почему вы выбрали себе имя Ангел? Его черная бровь поползла вверх.

— Вы считаете, я сам выбрал себе такое имя?

— Разве не так?

— Ни в коем случае. Вышло так, что это было единственное имя, которым меня называла мама, и только его я мог сообщить старику горцу, вырастившему меня. Насколько я помню, он очень развеселился.

Немного подумав над его словами, Касси заметила:

— Но ведь это, вероятно, было просто ласковое прозвище, как, например, слова «дорогой» или «крошка».

— Потом я тоже это понял, но в то время воспринимал свое прозвище как имя. Да это и не имело для меня особого значения. Теперь же я сжился с этим именем, а любое другое звучало бы непривычно.

"Но как воспринимают ваше имя те люди, которые впервые слышат его?» — этот вопрос вертелся у нее на языке, но любопытство к другим вещам, о которых он упомянул лишь вскользь, пересилило.

— Ваша матушка умерла? И поэтому вас вырастил тот житель гор?

— Он украл меня.

На сей раз положить вилку пришлось ошеломленной Касси.

— Прошу прощения…

— Прямо из Сент-Луиса, — продолжал Ангел, словно не замечая, что его собеседница сидит с открытым от удивления ртом. — Мне было тогда пять или шесть лет. Точно не помню.

— Не помните? Вы хотите сказать, что точно не знаете, сколько вам лет?

— Да, не знаю.

Это обстоятельство показалось ей столь печальным, что Касси, как бы выражая сочувствие, невольно погладила руку Ангела кончиками пальцев. В следующее мгновение, осознав, что сделала, она тут же отдернула руку. Он заметил это, что еще больше смутило Касси. Девушка склонилась над своей тарелкой, принимаясь за курятину в остром соусе.

Проглотив кусочек, она заговорила снова:

— Но зачем было красть ребенка? И неужели никто не пытался найти вас?