Грозовая любовь

Серале даже не вздрогнул. Он схватил ее за руки, свел их вместе и, сорвав с шеи шарф, начал связывать кисти.

— Нет, — запротестовала она, пытаясь выдернуть руки, но у него были ловкие пальцы, и узел был затянут очень быстро.

— Это не веревка, senorita, которая порезала бы вашу прекрасную кожу, — любезно сказал Серале. — Не хотите поблагодарить меня?

— Негодяи, — сказала она и сплюнула.

— Но вы сами заставили меня связать вам руки, — напомнил Серале.

— Не собираешься ли заодно связать мне ноги, трус? — злобно спросила Саманта.

— Раз вы сами заговорили об этом… — Он ухмыльнулся. — Хорошая идея! У нас немного времени, чтобы выспаться. Я не хочу то и дело просыпаться, чтобы защищать от вас бедного Иниго.

Он повернулся и пошел к лошадям. Саманта смотрела ему в спину и думала о том, с каким бы удовольствием выстрелила сейчас в этого гнусного бандита.

Серале вернулся и после тщетных попыток Саманты вырваться замотал веревку вокруг ее щиколоток.

— Чтоб ты сдох! — яростно выкрикнула она. — скажи мне свое имя, чтобы я знала, кого проклинать!

Он присел рядом с ней, на лице у него было написано удивление.

— Почему вы хотите проклясть меня, senorita? Я выполняю приказы. Мне платят за работу, которую я делаю. Приберегите ваши проклятия для Эль Карнисеро.

При упоминании этого страшного имени ее гнев несколько поутих. Он заметил это и понимающе улыбнулся.

— Не хочется встречаться с ним?

— Нет, — ответила Саманта. Он поднялся, собираясь уходить, но она задержала его. — Подождите.

Скажите, что со мной будет, когда мы доберемся до того места, в которое вы меня везете?

— Вы будете некоторое время гостьей el jefe.

— Пленницей, вы хотите сказать. Что меня ждет?

— Вам не причинят вреда, если вы это имеете в виду, — добродушно сказал он.

Его спокойный снисходительный тон нисколько не успокоил Саманту.

— Что бы вы почувствовали, если бы я похитила вас? Черт побери, тоже задавали бы вопросы! Он рассмеялся.

— Я бы не возражал быть похищенным вами, малышка, — мягко сказал он. Саманта покраснела.

— Скажите по крайней мере, что было в письме?

— Не знаю.

— Лжете!

Он нахмурился.

— А вы надоедливы, senorita. Спите. Серапе ушел. Она, конечно, не поверила заверениям о том, что ей не причинят вреда. Но он был в высшей мере благожелателен, этот bandido. Правда, он связал ее, но она с неохотой признала, что вынудила его на это. Она ему явно нравилась. Возможно, этим ей придется воспользоваться. Надо проявлять поменьше враждебности.

Глава 18

На следующий день они достигли подножья Сьерра и в полдень остановились на отдых — погони они, видимо, уже не опасались. После отдыха стали двигаться медленнее, потому что дорога пошла вверх.

Венером у горного ручья на маленьком плато они остановились на ночлег. Саманта смотрела на стремительный поток, мечтая смыть с себя пыль и грязь. Она понимала, что выглядит ужасно, но решила воздержаться от купания, потому что не доверяла своим похитителям, даже Серапе, поэтому ограничилась тем, что вымыла руки и лицо.

Утром в пути начали попадаться деревья, стало прохладнее. Они ехали не напрямик через горы, а пробирались по каньонам и, что удивительно, двигались на север. Саманта не спрашивала о новом направлении, и порадовалась, что будет ближе к дому, какова бы ни была на то причина. Но оказалось, что бандиты искали тайную тропу и, как она поняла, нашли ее на следующий день. Солнце уже вставало, когда они свернули на юго-запад и стали постепенно подниматься все выше и выше.

У Саманты появилась новая причина для беспокойства. Почему они не скрывают тропу от нее? Почему их не беспокоит, что она будет знать место нахождения лагеря? Значит, либо у них нет постоянного лагеря, либо им это безразлично, потому что отпускать ее они не собираются. Никогда.

Вечером стало холодно. Они пробирались по узкой горной тропе, и Саманта нервничала, глядя в глубокую пропасть, край которой иногда был совсем рядом с тропой.

Настала ночь, и Диего, ехавший впереди, зажег факел, а тропа все петляла и петляла у самого края пропасти, и конца ей, казалось, не будет никогда.

Неожиданно тропа расширилась, и Саманта вздохнула с облегчением. У края каньона они круто повернули, и она похолодела. Прямо перед ней открылся другой каньон, настолько обширный, что его можно было назвать долиной. В глубине, между утесами прилепилось несколько домишек, расположенных вокруг развалин церкви. Была ли это конечная цель пути?