Пекло

Она подошла к раковине и вылила остатки кофе из чашки, прежде чем повернуться лицом к полицейским.

— Это все. Боюсь, больше ничем не могу помочь. Я видела его всего одно мгновение.

Поглядев на запястье, Джорджия в первый раз осознала, что осталась без часов. Не то чтобы это очень ее расстроило, ведь она потеряла не шикарный хронограф «Таг Хойер», а простенький «Свотч», который соседка подарила ей на прошлое Рождество. Энни купит ей другие часы, в этом она не сомневалась, да еще с удовольствием будет дразнить ее потерей подарка в таких необычных обстоятельствах.

Окинув взглядом кухню, Джорджия увидела пластмассовые зеленые с золотом часы над дверью. Шесть часов утра. В окна просачивался сероватый свет, и Джорджия подумала, что не видать ей сегодня восхода солнца. Небо заполонили тяжелые черные тучи.

— Расскажите поподробнее о нашем герое, — попросил сержант Риггс. Последнее слово он произнес с очевидным сарказмом. — Где мы можем найти его?

— Я уже сказала вам, что не имею ни малейшего представления. В последний раз я видела его в больнице. К тому же этот китаец не Ли Денхэм.

— Вы видели, как он покинул больницу?

Тон у сержанта Риггса был жесткий и бескомпромиссный, под стать его внешности. На вид ему было немного за тридцать — большой, ширококостный, с нависшим над ремнем брюшком, стриженными под машинку рыжими волосами и водянистоголубыми глазками, которые, казалось, никогда не мигали.

Риггс с напарником приехали через тридцать минут после того, как миссис Скутчингс набрала три нуля, и уже около часа с пристрастием допрашивали Джорджию. Несмотря на усталость, Джорджия держалась храбро и пыталась игнорировать не только тот факт, что у нее на ногтях ног еще сохранились остатки синего лака, от которого сержант Риггс едва мог оторвать взгляд, но и свой закономерный испуг. Чтобы вытащить ее из самолета, Ли пришлось кое-как обкорнать ей волосы, и теперь они неровными прядями свисали на лоб и щеки. Более того, ее вещи еще не высохли после стирки, и рубашка прилипала к груди. С трудом отрывая взгляд от лака на ногтях, Риггс переводил его на ее грудь.

Джорджия скрестила руки на груди.

— Нет, — ответила она.

— Вы уверены? Этот человек спас вам жизнь, разве нет? И вы уверены, что ничем ему не обязаны, не хотите его защитить?

— Я уже сказала вам, это не Ли.

Джорджия постаралась не показать своей тревоги из-за навязчивого интереса полицейского к Ли. Имеет ли это отношение к кошельку Сьюзи и к тому, как Ли помрачнел, ничего в нем не найдя?

Желая переменить тему, Джорджия взглянула на дверь:

— А где миссис Скутчингс? Бедняжка наверняка не понимает, зачем вы меня тут держите, не дав ей позавтракать своими хлопьями?

— Смотрите телевизор за завтраком? — спросил Риггс.

Молчание затягивалось.

— Итак, мисс Пэриш, — стараясь произвести на нее впечатление, произнес сержант Риггс, — вы определенно утверждаете, что вам неизвестно, где сейчас находится Ли Денхэм?

— Да-да, утверждаю. Понятия не имею.

— Так кто же это был?

— Только не Ли, — повторила Джорджия. — Во-первых, этот был намного ниже. В Ли не меньше шести футов, а в этом футов пять с половиной или около того.

До чего же ей хотелось выйти из дома, прыгнуть в такси и укатить куда-нибудь подальше. Риггс наверняка думал, что если будет повторять свои вопросы снова и снова, она сломается и ответит иначе. Жирный зануда, вот он кто, но Джорджия знала, как вести себя с такими. Если силы не равны, единственный способ — игнорировать противника и высоко держать голову, пока ему не надоест с ней возиться.

— Мне кажется, вы не все говорите. Что вы скрываете?

У Джорджии болело все тело, но она не садилась. Она стояла, выпрямившись во весь рост, и голос у нее не дрожал, когда она сказала:

— Не могу сообщить вам того, о чем понятия не имею. А теперь, извините, я все вам сказала. Можно мне уйти?

Она направилась к двери, но дорогу ей преградил напарник сержанта, который заставил ее повернуть назад. Чувствуя себя словно овца, которую загоняет хитрая колли, Джорджия вернулась к плите. В кухне миссис Скутчингс стоял застарелый запах давно не ремонтированного помещения, окошки были крошечные, коричневый линолеум вытерт посередине, старинный холодильник «Кельвинатор» — размером с седан. Наверное, лет двадцать назад стены и шкафы радовали взгляд веселеньким зеленым цветом, однако теперь этот зеленый цвет стал тусклым, как стоялая вода в луже.